Особенности общения

На первых курсах института характерно общение внутри широких групп (от учебной группы до всего курса). Оно концентрируется вокруг совместных праздников и отдыха.

«У нас появляется куча новых друзей, знакомых. Мы почти не бываем дома, мы поглощены общением. Мы не очень разборчивы в выборе друзей, и поэтому в этот период жизни их у нас больше всего. Но пройдет совсем немного времени, и очень многие нынешние друзья превратятся в просто знакомых. И лишь очень немногие останутся настоящими друзьями». М., 21 год.

Уже здесь снижается значение моды как средства межличностной коммуникации, что было характерно для многих подростков. Для слияния с группой не требуется соответствовать определенному стилю одежды или использовать какие-либо внешние аксессуары.

При дальнейшем обучении в институте на основе общих интересов обычно постепенно выделяются дружеские группы из 5—8 человек.

По-видимому, именно в это время молодые люди подходят к кризису интимности, т. е. развитию истинной открытости, близости в межличностных контактах (Э. Эриксон). Нужно отметить, что неуверенность в своей идентичности, т.е. неполное разрешение кризиса встречи со взрослостью может привести к формированию изолированности, невозможности установления устойчивых близких контактов с другими людьми, необходимых для ощущения жизненного счастья. «Образ Я» оказывается не настолько прочным, чтобы соединиться с другим. Человек как бы боится потерять свою идентичность, вступая в близкую связь с кем-либо. Возникает особого рода напряжение, не выдерживая которого молодой человек «изолирует» себя или же вступает в формальные связи.

Однако ряд авторов полагают, что необходимым условием разрешения кризиса интимности является не только успешное разрешение кризиса встречи со взрослостью, но и наличие определенных характеристик в «образе Я». Как утверждал Дж. Пауэл, эти характеристики можно описать, используя различные термины: самопринятие, положительное самоотношение, положительная Я-концепция, любовь к себе и т.д. Он приводит описание этого феномена, данное Р. Фексом, по мнению которого так называемая любовь к себе — это «чувство собственного достоинства, собственной ценности», осознание собственной уникальности и вера в свои возможности [47].

Однако не является ли любовь к себе проявлением эгоизма? Э. Фромм полагает, что в современной культуре часто прослеживается альтернатива «или любовь к другим, что добродетельно, или любовь к себе, что грешно». Он подробно рассматривал отражение этой альтернативы в теологии и философии (И. Кальвин, Ф. Ницше, И. Кант, М. Штирнер и др.) и пришел к такому выводу. Догма, что любовь к себе несовместима с любовью к другим, заполнила теологию, философию и общественную мысль.

Однако достижение реальной любви к себе может оказаться сложным. Вот что писал по этому поводу К. Юнг:

«Возможно, это звучит очень просто. Но простые вещи всегда оказываются наиболее трудными. В нашей жизни быть простым требует величайшей дисциплины, и принятие самого себя составляет существо проблемы нравственности, является как бы конспектом всего нашего взгляда на окружающий мир. Накормить голодного, простить обиды, любить врагов своих во имя Христа — все это, несомненно, величайшие добродетели. То, что я сделаю наименьшему из братьев моих, я сделаю самому Христу. Но что если я вдруг обнаружу, что наименьший из них, беднейший из всех нищих и в то же время наиболее наглый из моих обидчиков и самый ярый мой враг находится внутри меня самого. И что я сам стою, ожидая подачки от собственной доброты, что я сам и есть тот враг, которого надо любить, — что тогда?» [48].

Подытоживая сказанное, можно сделать вывод, что успешному разрешению кризиса интимности, т. е. развитию истинной открытости, близости в межличностных контактах, должна в случае необходимости предшествовать серьезная внутренняя работа по принятию самого себя.

Понятно, что не всегда в течение последующей жизни сохраняют свою значимость дружеские связи, установившиеся в юношестве.

По мнению Э. Эриксона, особой формой интимности является генитальность как условие развития и достижения полной зрелости. Генитальная зрелость предполагает превращение эгоцентрических сексуальных интересов в стремление к гармонии с партнером. Сексуальный контакт становится не полем битвы, где есть победитель и отверженный, а возможностью полного равновесия и слияния двух начал — мужского и женского. Здесь также возможна изоляция — неспособность к любви как разделению идентичности [22].

Особую значимость сохраняет в юношестве общение с родителями. Это период завершения процесса отделения молодого человека от семьи. Теперь происходит не только эмоциональное подростковое, но и реальное отделение, которое необходимо для осуществления своей индивидуальной взрослой жизни. В отличие от подросткового негативизма, критики, оппозиции родителям для юности характерны процесс обособления и даже временное отстранение от семьи, после которого эмоциональный контакт восстанавливается на более высоком уровне. А отношения становятся партнерскими, в которых и взрослый ребенок, зачастую уже с собственной семьей, и родители помогают друг другу в процессе собственного развития.

«Интересными стали отношения с родителями. Вдруг появилось такое ощущение, что тебя пустили за ширму кукольного театра или дали прочитать рецепт пирога из сказки. Теперь ты видишь, как все делается. Ты видишь все возможности и трудности». Ж., 19 лет.

Однако к процессу реального отделения от семьи не всегда готовы как сам молодой человек, так и его семья. Затруднить процесс обособления может неразрешенность основных задач юности: формирования социальной зрелости и личностного самоопределения.

Помимо завершения процесса отделения от семьи можно отметить, что в период юности происходит осознание старения родителей, которое является прообразом собственного старения. И это может вызвать довольно сильные эмоциональные реакции. Кроме того, только теперь приходит понимание сути жизни родителей, их ошибок и достижений. Иногда появляется желание применить к ним свои знания, проиграть дома роль терапевта. Нередко к этому склоняют молодых людей сами родители.

«Мы резко реагируем на любые попытки родителей ограничить нашу .свободу или дать ценный совет. Ну, конечно, мы же взрослые, самостоятельные, мы уже учимся в институте, мы сами можем решить все свои проблемы. Но это состояние будет длиться недолго, всего лишь до первой серьезной проблемы, когда мы, проплакав всю ночь на коленях у мамы, задумаемся о нашей самостоятельности, взрослости, всемогуществе». Ж., 21 год.

«Общение с родителями стоит у меня на третьем месте. Хотя съедает оно едва ли не половину времени, отведенного мне на земле.

«За эти годы отношения с родителями меняются коренным образом. В них появляется больше доверия, больше взаимопонимания. Но профессия накладывает свой отпечаток. Они считают, что если ты психолог, значит, должна все понимать, во всем разбираться. Поначалу это нравится — мама обращается к тебе за помощью, чувствуешь собственную значимость. Но постепенно понимаешь, что ты не можешь этого делать. Потому что ты дочь». Ж., 19 лет.

«Однако, несмотря на то, что я приобрела больше доверия, я не получила желанной свободы. По-прежнему я должна во всем зависеть от родителей. Иногда мне кажется, что все, что я делала или делаю в своей жизни, я делаю только ради них. Даже живу только ради них. В какой-то степени это так. Я обязана им всем. Но так хочется разрезать эту пуповину и стать собой, а не их тенью». Ж., 20 лет.