ДЕНЬ ШЕСТОЙ - ВИЖУ-ЕМ

Раньше все было у нас просто — худели-поправлялись, как будто сами с собой перетягивани­ем каната занимались, и все вроде спокойно бы­ло, вся жизнь — тихая борьба с лишним весом...

А теперь стали собственные глубины приот­крываться — и мы оказались не готовы встретиться с собой лицом к лицу — собственные про­явления вызывают тревогу и беспокойство. Но это и хорошо — мы сможем изменить себя, если увидим, что именно надо менять.

Я отвечаю на письмо, которое прислала мне Семирамида (текст ее письма ко мне дан здесь курсивом):

Лисси, что-то не так, я сорвалась в жор. Из-за блокнотика твоего все кувырком пошло. Я с Нового года на диете была, и все вроде на улуч­шение шло, а тут такое...

Посмотри, что происходит, и помоги мне разобраться.

Семирамида, не дуйся, ничего страшного не произошло.

Идет обычная реакция на ограничения, ко­торые ты себе выставила с Нового года, — я пра­вильно поняла?

Как остановиться: перво-наперво — успоко­иться. Если у тебя есть какие-то травки — пус­тырник. мелисса, душица, — это твой чай.

Только не мята—мята нашему брату подвох— при своей кажущей холодности она сильно ра­зогревает желудок и вызывает аппетит. Если таких травок под рукой нет, то капли пустырни­ка вполне сойдут — они не дают снотворного эффекта, просто снимают излишнюю эмоцио­нальность.

Теперь смотри, что происходит: у тебя еда идет замещением каких-то твоих душевных неурядиц и обманутых ожиданий.

1 мая

На завтрак ем кулич, яйца, ветчину—все по 3 кусочка. Еще немного колбаски, сырковую массу (пасху) и зеленый чай. Есть не очень хо­чется, но казалось, что придет с пасхальной едой ощущение праздника, как в тот единст­венный раз, когда я строго держала пост.

Ты же не голодна на самом-то деле, ты празд­ник пытаешься вызвать — и делаешь это едой. То есть потребность в празднике ты пытаешься заместить жратвой. Но в ту памятную Пасху ты же не еде радовалась? Тебя куда больше радова­ла твоя выдержка, и терпение, и сознание того, что ты сделала, как задумала — от этого и на дру­гих ты с гордостью поглядывала и была доволь­на собой.

Однако повторилось то же самое, что и на Новый год, — я наелась от пуза, было вкусно, но голодная я все же не была.

Время обеда. Жарко, поэтому ем только са­лат. И только затем, чтобы ночью жор не напал.

А это не страх жора — это причина поесть. Ведь раздражение и обида, что праздник не со­стоялся, — остались. И этот праздник несостоявшийся теперь тебя выискивает везде.

Вернулась с прогулки, устала, пойду поем. Есть НЕ ХОЧУ, но оно все такое аппетитное стоит, все эти куличи и пасхи, специально к празднику наготовленное, просто жалко не съесть. Постараюсь не переедать.

Есть или не есть. Съесть — ходить потом с виноватым видом оттого, что не удержалась. Не поесть — весь вечер буду мучиться. На фиг чувст­во вины. Съем за неделю все куличи и больше ничего не буду печь в ближайшее время.

Вот в такой ситуации есть только один вы­ход: накрываешь стол. Как положено. Лучше, если ты оденешься как к празднику и при­украсишься — ты же праздника хотела. И не хитри сама с собой — сознайся честно: хочу есть, потому что не получила ожидаемого удо­вольствия. И совершенно сознательно полу­чи свое удовольствие. Одно «но»: теперь у те­бя под рукой лежит блокнот. Прямо на столе. И перед тем как положить что-то в рот, ты в блокнот это записываешь, буквально каждую мысль и свои ощущения и причину, по кото­рой ты кладешь тот или иной кусок в рот.

Выглядеть это будет примерно так:

Какой красивый получился кулич — наряд­ный, душистый, мягкий... Отрежу себе кусочек и сначала понюхаю немножко — вспомню, как пах­ли все пасхальные куличи моего детства... И тот кулич, от которого я единственный раз получи­ла ощущение праздника.

Я не хочу есть, я не голодна, но я хочу на­слаждения. Я могу есть, а могу и не есть, но вы­бираю — есть. (И вот здесь не воруешь сама у се­бя, а именно ешь, и с наслаждением. И не полку­лича — ты насытишься кусочком — уверяю тебя). Также и пасху — сначала разглядываешь, обду­мываешь, описываешь — зачем ты ее сейчас ешь — тебе недостаточно кулича, ты хочешь еще пасху попробовать, чтобы испытать удовольст­вие.

Так, на столе стоит недопитое вино. Выды­хается. Вот чего оно стоит, надо его допить. Там всего два глотка. Допиваю.

А что ты его не выплеснула — там всего два глотка? Хай пузо лопнет, чем добру пропадать? Так все-таки: вижу все, что ем, или ем все, что вижу? Пока получается второе.

Миленькая Семирамида, это все поправить очень просто, я с удовольствием тебе помогу, только одна просьба: ты берешь на себя ответственность за твои выборы, хорошо?

И не хоронишь свои желания, стараясь их затоптать совсем, они не затаптываются.

Вот смотри, как они работают: ты решила наказать себя за вчерашнее обжорство и не кор­мить после обеда. Но праздник так и остался не­реализованным — ты именно поэтому так цепля­ешься за еду с символикой праздника.

2 мая

Собираюсь завтракать - мюсли и зел.чай. Хочу все же после 15 часов ничего не есть, по­этому, чтобы ничего не упустить, съем весь пас­хальный набор (куличи и пр.) сейчас, до обеда. И чаю выпью, само собой.

Обедать уже не хочется, после куличей-то, да и жарко. В итоге ем только салат и крошен­ный кусочек свининки (он отвалился от боль­шого, который я жарила мужу).

Все же хочется еще чего-нибудь съесть. На кухне столько всего вкусного!

Не ем. Держусь.

Ты ведь сама уже видишь: есть ты не хочешь, но драму в душе ты приняла уже за драму желуд­ка, и туда уже и салат, и свининка, хоть и кро­шечный кусочек, а цапнула... Мужу не отдала, в ведро не бросила.

Так работает нереализованное желание. Вот какой праздник грустный получился. А ситуа­циям из учебника психологии: ну позволь ты себе радоваться без условий всяких — не вклю­чая чувство вины и ограничения, не пытаясь на­тянуть на картинку сегодняшней Пасхи свои воспоминания, — и праздник бы удался, и не случилось бы дальнейшего срыва с конфетами.

Продолжим: значит, своего ожидаемого удо­вольствия ты не получила, далее заедание не­приятностей идет уже лавинообразно.

4 мая

Обед. Есть совершенно не хочу. Решаю по­слушать свой организм и не ем. Вернее, съедаю немного винограду, и то оставляю половину ягод на тарелке.

Вечером надо было везти свекра на обследо­вание. Мероприятие затянулось, ожидание бы­ло невыносимо скучным, район совершенно ди­кий — негде погулять, к тому же очень холодно. И в машине меня здорово укачало. Решено, идем в корейскую забегаловку, где я благополучно ем супчик и курицу с рисом. К тому времени я уже успела проголодаться, так что еда в кайф.

То есть добавляется изрядная доля раздра­жения, скуки и томительного ожидания плюс физический дискомфорт.

К тому же суп острый, что очень хорошо помогает от тошноты. После еды позвонили из клиники и радостно сообщили, что ожидание, и без того долгое, затягивается еще на некото­рое время. Поскольку муж у корейцев не ел, идем с ним в другой ресторанчик. Он делает за­каз, и у меня немедленно просыпается желание съесть того же самого, хотя я и не голодна. Это даже не за компанию, просто жадность — вдруг чего упущу.

Это не жадность — это желание восполнить банку с хорошим настроением и ощущением ком­форта — там совсем ничего не осталось. Есть еще другие способы это сделать — но ты выбираешь наиболее доступный — еда. Но на этом неприят­ности не кончаются — я же говорю — лавина.

Поэтому съедаю картофельный салат (хо­рошо хоть, его немного), половину котлеты му­жа и выпиваю стакан безалкогольного пива.

После еды все еще не пора забирать свекра, и, поскольку есть оба уже совсем не хотим, идем в супермаркет, потому что вокруг больше ниче­го нет, да и скучно просто так торчать в холле клиники и ждать, к тому же там жуткий запах.

А вот это вполне объяснимая вещь: тут уже и у мужа, несмотря на съеденный обед, запас гормона радости иссяк. А пополняется он быстрее при употреблении сахара. Вот вы оба и оказа­лись у прилавка с конфетами.

В супермаркете пошли почему-то сразу к полкам со сладостями. Я их, кроме самолично испеченных или, скажем, чего-то вроде зефира или бабаевских конфет, вообще не люблю.

Мужу, человеку вообще-то очень мягкому, пришлось возмутиться и отобрать у меня сумку с конфетами, чтобы я не сожрала все (к тому моменту я уже съела две рафаелки и две коров­ки). Наконец мы дома. Замерзли, я ставлю чай. Тайком от мужа сжираю полпачки купленного печенья и пол-упаковки «Рафаелло». Закусы­ваю «Коровкой» (само собой, тоже половиной мешочка). Меня уже мутит от сладкого, и я не понимаю, зачем же я столько съела. Как будто какой-то чертенок внутри сидит и поощряет — давай, жуй, все равно все в блокнотик запи­шешь, так что нестрашно.

Честно говоря — конфетки вас спасли от скандала. Потому что накопленная усталость и раздражение непременно вылились бы в какую-нибудь сцену. Понимаешь ли, очень тонкий ме­ханизм того самого гормона удовольствия, то бишь эндорфина. Он вырабатывается в челове­ке каждый раз при пищеварении, это заметно, да? Как мы все добреем после еды. Он не только при пищеварении вырабатывается, это тебе лю­бой морж скажет или любитель бега трусцой. На бегу его, кстати, самое большое количество по­лучается, и мы в прогулках как раз его выраба­тывать научимся. Но если эндорфина резко не хватает, то человек испытывает жуткий диском­форт, он хочет неизвестно чего, и вот в такой момент пьющий хватается за бутылку, мы с то­бой за конфеты, наркоман — за иглу. Наркоман тоже, потому что ему как раз эндорфина этого не хватает — ведь героин сам по себе не действу­ет как химреактив — он вызывает лишь усилен­ное отделение эндорфина, как, впрочем, и алко­голь.

И это не блокнотик обжорство спровоциро­вал, а твой незадавшийся праздник, на который наложилась еще и утомительная затянувшаяся поездка, а блокнотик — лишь отмазка, которую ты видишь на поверхности.

Вот, Лисси, такие дела. Раньше я вставала по утрам голодная и радостная, а последите три ночи даже сплю плохо — живот набит до отказа. То, что я сорвалась на еду, заметили все. В том числе и джинсы, которые уже стали

было мне великоваты. Сегодня я их с трудом за­стегнула.

Я не обвиняю блокнотик, я хочу понять, почему он у меня вдруг обжорство спровоциро­вал. То, что я раньше действительно так много не ела, факт, потому что я не очень слежу и за тем, что ем, и за тем, когда ем, ну и за весом, са­мо собой. Было стабильное снижение.

Не горюй, Семирамида, все поправимо. Толь­ко теперь, пожалуйста, давай договоримся так;

Теперь ты следишь за тем, что ты ешь.

То есть из позиции «ем все, что вижу», пере­ходим в позицию: «вижу все, что ем». И когда ты ешь, ты ЕШЬ.

Не доедаешь куски — ты куски выкидываешь без сожаления, или собачкам отдаешь, или вра­гам подбрасываешь на помойку. Не крадешь еду сама у себя втихаря, придумывая отговорки, а ешь с удовольствием и достоинством королевы. И с блокнотом на столе. И не пытаешься себя наказывать ни в коем случае!

Ты у себя одна — запасной нет, — почему же ты к себе так сурова и несправедлива? По­чему, когда тебе хочется праздника, ты украд­кой пьешь опивки и ешь объедки? Почему ты кормишь себя впрок? Это не вечерний жор на тебя нападает, как ты писала в утро Пасхи: «...поэтому ем только салат. И то только затем, чтобы ночью жор не напал».

Ты сама посмотри: ты ешь с утра салат, что­бы ночью жор не напал.

Такое вот оправдание. Это не еда получи­лась — это опять воровство у самой себя. То есть: «я знаю, что я сыта и впрок есть плохо, но не мо­гу не есть, потому что ночью нападет жор и из­насилует цинично». А потом еще был обед...

Не наказываешь теперь себя, а пытаешься понять — где причина того, что рука потянулась к куску: это усталость, или раздражение, или требуется перемена занятий? И не запрещаешь себе отдохнуть, или капнуть двадцать капель пу­стырника, чтобы снять раздражение, или сме­нить занятие — пойти прогуляться, бросить не­домытую посуду, или что тебя еще утомило. По­тому что ты сама себе любимее и нужнее посуды.

И когда ты проанализируешь свое состояние и выберешь из всего ассортимента именно есть, а не гулять, или вышивать крестиком, или секс с любимым, то тогда ты накрываешь стол и ешь с удовольствием, четко осознавая, что ты ешь и зачем. И только еда — никакого телевизора, ко­нечно, или компьютера, или книжки. Но еда для еды и наслаждения. Само слово «на — сладить — себя» — насладиться уже говорит о процессе, да?

И наша программа — не диета, а именно ОСОЗНАНИЕ себя и ИЗМЕНЕНИЕ своих ре­акций на мир. А реакции наши в подавляющем количестве — автоматические, то есть — при­вычки. И переделать эти привычки можно лишь одним способом — осознав их и лишив главного козыря — автоматизма.

Я не побоялась совершенно осознанно на­брать за февраль—март—апрель 12 кг, хотела 20, но не получилось. Мне нужна была роскошная моя Тушка для демонстрации полноценных га­баритов и главное — возможностей моей про­граммы. И я абсолютно точно знаю, что я к на­чалу августа, к нашему походу на Кавказ, сброшу их как старую шкурку и из 56-го влезу-впрыгну в 46-й запросто. И знаю, как их удержать и не со­рваться, — способ только один: измениться.

Ведь если это мировоззрение, отношение к себе, и привычки, и способ реагирования приве­ли меня к такому «экстерьеру», то, значит, надо изменить и отношение к себе, и мировоззрение, и привычки, и способы реагирования, и Тушка превратится в Фигурку к нашему удовольствию.

Не расцени это письмо как команду съесть все.

Еще раз повторю основную мысль: из по­зиции «ем все, что вижу», переходим в пози­цию: «вижу все, что ем».

Спасибо за письмо, оно мне очень помогло сформулировать некоторые вещи, которые до сих пор были лишь смутно очерчены.

Лисси Мусса

ЗАДАНИЕ ШЕСТОГО ДНЯ: Поразмышляй­те над этим письмом. Есть ли у вас что-то общее с Семирамидой? Какие отношения у вас между понятиями ВИЖУ и ЕМ?

Про Жратву и Другое (из Закона Гоблинов)

1. Кто нашел, тот и съел.

2. Что нашел, то и съел.

3. Если нашел такое, которое съело тебя, потом не жалуйся.

4. Нашел много, поделись с Товарищем, а то обожрешься и помрешь.

5. Не знаешь, с кем делиться, отдай все Мне.

6. Нашел Жратву или Другое и оно не при­колочено — тащи все в дом, дома сожрешь.

И вот еще одно интересное добавление — все участники программы замечают через неде­лю, что денег в кошельке становится больше. Но все списывали это на экономию. А вот на­блюдательный Андрей заметил сразу!

Андрей:

Несмотря на полную абсурдность сказки (про Маху), начали проклевываться деньги. Цитата: «на приманку из брошенных через плеЧо Чеков», — не повалили со всех сторон, а именно начали проклевываться. Странно это все и необъяснимо, зато прикольно!

Я, если честно, ничего, кроме идиотизма, во всем этом не видел. К системе «ОКсЮморон» отношение аналогичное. Теперь, вот книжку, скачанную из Интернета, читать буду...

Сбросил вот Зкг (6-й день), девчата из бух­галтерии весы притаскивали.

Да и с деньгами очень странно: тройная! зарплата наклевывается, как раз к отпуску...

Эх, Андрюша, нам ли жить в печали! А то ли еще будет! Книжку, кстати сказать, «Вот вам Точка Опоры, или ОКсЮморон» можно ска­чать с сайта — в разделе Изба-читальня. Она там опубликована со значительными сокращениями и, к сожалению, без рисунков, но советов подоб­ных там много, и все действуют.