«Открытие на крови»

Мне (автору) пришлось увидеть многих российских солдат в таких состояниях в самом начале первой «чеченской войны», в апреле-мае 1995 года.

Вот что пишет о них (но уже в 2001 году) «окопный генерал» Геннадий Трошев:

«Во-первых, стало ясно, что войска просто не готовы действовать в подобных ситуациях, выполнять несвойственные им функции. Требовалась подготовка по специальной программе.

Во-вторых, сказывалось то, что все подразделения в составе сводных отрядов были сборными (на 80%), не прошли полный курс обучения и боевого слаживания. А что такое боевое слаживание? Это значит, что экипаж танка или БМП должен быть единой крепкой семьей, где все понимают друг друга с полуслова. Тот же механик-водитель, например, обязан мгновенно улавливать, куда вести боевую машину, где остановиться, где поддать газу, как помочь наводчику точно прицелиться и выстрелить. Что происходит с семьей, когда супруги, знакомые всего несколько дней, попадают в сложнейший житейский переплет?! Неизбежны, как минимум, ссоры и истерики, а то и полный разлад. У боевого экипажа финал страшнее - смерть»*.

Смерти было много. Боевые потери были очень большими: в некоторых ротах до 70—80% личного состава. Такое может быть при разгроме, при уничтожении окруженных войск, но не в стабильно воюющей, не в наступающей на слабейшего противника армии.

Отчего это случилось в Чечне? Сначала там в январе 1995 года огромные потери «живой силы» были из-за отсутствия боевой слаженности, из-за боевой и технической неподготовленности войск, из-за шапкозакидательского отношения высшего военного командования России к боевым действиям.

Тогда, в самом начале первой «чеченской войны», главной причиной массового возникновения деструктивно-стрессовых состояний у российских солдат стало обилие Смерти: изуродованные трупы очень многих еще недавно живых сослуживцев, крики и кровь раненых боевых друзей.

Потом в боях возникал «порочный круг» — страшная картина множества убитых и раненых способствовала нарушению психики. Бойцы становились «сломленными», «дурашливыми», «остервенелыми» - и оказывались легкой добычей смерти от вражеских пуль, умножая страшные картины, вводившие в эти состояния все новых и новых солдат-мальчишек, пока еще живых, но начавших скатываться на роли как бы жертв-смертников.

Такое, пожалуй, невозможно увидеть ни в Чечне после мая-июня 1995 года, ни в других современных военных конфликтах. Вряд ли столь вопиющие боевые потери и массовые нарушения психики еще живых солдат встречались в прошлых победных войнах. В первые месяцы боев в Чечне с чеченцами сражались взвода и роты с множеством «сломленных» (депрессивных), «дурашливых» (инфантилизировавшихся), «остервенелых» (впавших в брутальное состояние) солдат. Их массу цементировала боевая стойкость «старичков» (солдат, ставших опытными и обстрелянными) и истинный героизм офицеров.

Обнаруженная нами психологическая обстановка была научным «открытием на крови» погибших российских солдат.

Уже в мае-июне 1995 года недостаточно подготовленные части и подразделения российских войск были заменены в Чечне боеспособными. Началась «нормальная» война. Возникновения деструктивных форм боевого стресса стали нечастыми. Но и сейчас, и всегда необходимо своевременно замечать людей с проявлениями «сломленности», «дурашливости», «остервенелости», выводить их из боевой обстановки, психологически реабилитировать.

После возвращения домой надо им помогать сохранять нормальное психологическое состояние.

Боевой стресс 1-го, 2-го, 3-го рангов (этот раздел только для специалистов по психологии боевого стресса)

В чем же «открытие», которое оказалось возможным сделать в первые месяцы «чеченской войны»? Предельно кратко опишем его.

Смелые и интересные психологические исследования проводились в январских боях 1995 года в Грозном*:

Трошев Г.Н.

См. Лысиков П.Т. Психологическое обеспечение служебно-боевой деятельности... //Психологические обеспечение профессиональной деятельности сотрудников внутренних дел и внутренних войск МВД России. - М., 2000. - С. 65-75.

«На примере одного из эпизодов боевых действий в г. Грозном мотострелкового полка МО РФ еще в январе 1995 года можно проследить динамику психических состояний военнослужащих при служебно-боевой деятельности острой психотравматизации факторами интенсивного воздействия. Практически с началом огневого воздействия боевиков, отличавшегося значительной интенсивностью, эффективностью поражения и масштабностью применяемых боевых средств, значительная доля военнослужащих потеряла не только боеспособность, но и контроль своих собственных действий и поведения. Результатом этого стала частичная потеря управления подразделениями и значительные боевые потери личного состава. Офицеры вспоминали об ощущении полного апокалипсиса, справиться с которым им (по их мнению) помогла ответственность за жизни подчиненных. Попытки восстановить управление подразделением первоначально имели лишь частичный успех, так как четко прослеживались две основные категории военнослужащих, которые независимо от противоположного типа реагирования на ситуацию, не могли действовать адекватно. Первая (условно - «взорвавшиеся») - военнослужащие, чьи действия характеризовались гиперактивностью, беспорядочной стрельбой, метаниями и другими реакциями взрывного типа. Вторая (условно - «парализованные») - те, чье состояние можно охарактеризовать как струпор. Вместе с тем, в первые минуты боя наибольшее количество потерь было среди тех, кто, справившись с первыми реакциями, начал действовать адекватно требованиям боевой ситуации, то есть: «вести прицельный огонь на поражение после обнаружения огневых точек противника, оказывать помощь и эвакуировать раненых и тела убитых. Так как они стали представлять угрозу для боевиков, тем самым оказывались объектом их огневого воздействия.

но, по истечении суток, определенная часть психотравмированных бойцов начинала приобретать адекватное реагирование и возвращалась в строй»*.

Объединив результаты этих наблюдений с нашими**, кратко опишем первоначальный боевой стресс. Мы называем его боевым стрессом 1-го ранга.

Известно, что при внезапной и большой опасности, люди ведут себя по-разному: одни активны, возбуждены, другие — напротив, пассивно замирают. Так по-разному «включаются», «срабатывают» врожденные программы поведения при стрессе (см. таблицу на стр. 18).

Одни «активно реагирующие» солдаты в первых для них боях могут, подвергая себя ненужной опасности, метаться, беспорядочно стрелять, бежать без команды «На врага!» или, напротив, панически спасаясь (действовать неконструктивно). Их называют «взорвавшимися».

Другие «активные» даже в первом для них бою, быстро справившись с первоначальной дезориентацией (потерей ориентировки) начинают смело действовать соответственно боевой обстановке и приказам командира, ведут прицельный огонь, помогают раненым. Их можно назвать «отважными».

У тех солдат, кто становятся «пассивными» в бою, так же наблюдается два типа поведения.

Другие, первоначально «пассивные», осмотревшись как бы притерпевшись к боевой обстановке начинают прицельно стрелять, прислушиваясь к командам офицера. Но выполняют их не сразу - замедленно. Они - «осмотрительные» (с конструктивной пассивностью).

Еще на первой мировой войне Эрнст Кречмер заметил активное и пассивное поведение солдат, назвав их «двигательной бурей» и «мнимой смертью»***.

Все это эмоционально-поведенческие проявления боевого стресса 1-го ранга, когда в психике и во всем теле человека мобилизуются, как по пожарной тревоге (alarm), «поверхностные адаптационные резервы»,

* См. Лысиков П.Т. Психологическое обеспечение... - С. 69-70. ** Китаев-Смык Л.А. //Архетип. - 1995, № 2; 1996, №2. *** Кречмер Э. Об истерии. - М.; Л.: ГИЗ, 1928. которые у каждого из нас «всегда наготове». Каждый при внезапном стрессе станет «активным» либо «пассивным».

Долго находясь в боях, большинство солдат, остающихся в строю (не раненых, не убитых) и вернувшихся в строй после заживления ран, становятся «отважными» либо «осмотрительными».

Но могут быть и такие, у кого пассивность поведения нарастает, превращаясь в болезненное состояние. Их называют «надломившимися». Одни — несколько напряжены, другие — расслаблены. У них боевой стресс 2-го ранга*.

При этом бывают нежелательные, можно сказать, болезненные нарушения общения и служебных взаимоотношений. Стресс 2-го ранга это еще и начало разных телесных «болезней стресса»: артериальной гипертонии, стенокардии, гастрита, язвенной болезни желудка и кишечника и др. При этом, конечно, заметно снижаются выносливость и боеспособность солдат и офицеров. Целесообразно их, если нет возможности госпитализировать, то хотя бы отправить в тыловые подразделения.

Военнослужащие с начинающимися болезнями из-за стресса 2-го ранга, как правило, попадают на излечение к медикам.

Крайне неблагоприятное психологическое действие на солдат больших боевых потерь в январе-апреле 1995 года в Чечне создавало у многих из них психологическое состояние, в котором они не только лишались боеспособности, но и вели себя так, что могли стать легкой добычей для вражеских пуль. «Сломавшиеся», «дурашливые», «остервенелые», - те, у кого возникал боевой стресс 3-го ранга.

Спросим не «От чего он возникает?», а — «Зачем он?». Какую психологическую, биологическую функцию он выполняет? Отвечая предельно кратко, можно сказать, что при третьем ранге стресса самоубийственно уничтожаются те, у кого невыносимый стресс**.

Когда становишься свидетелем боевого стресса 3-го ранга, тяжелейшего стресса (в мирной жизни его не встретишь), то возникает впечатление, что Природа «включает» психологические социальные и физиологические механизмы уничтожения (самоуничтожения!) тех, кого поражает и нестерпимо мучает стресс. Зачем?

* О рангах стресса читайте монографию: Китаев-Смык Л.А. Психология стресса. - М.:

Наука, 1983. ** См. подробнее Китаев-Смык Л.А. Открытие на крови //Архетип. 1996, № 2. - С. 5-8.

Схема. "Эмоциональный субсиндром стресса"

Может быть, так действует природный (зооантропологический) механизм селекции (очистки) с «выбраковкой» и самоуничтожением тех, кто не способен переносить и терпеть ужасы и тяготы войны? Быть может, это невольное самоубийство должно происходить с пользой для остающихся в живых, то есть тех, для кого стрессовая обстановка еще не столь мучительна и губительна?

Этология (наука о поведении животных) свидетельствует о том, что такое самоубийственное поведение бывает и в животном мире.

Разные формы стрессового поведения животных в экстремальных ситуациях сопоставлены нами с проявлениями боевого стресса 3-го ранга (с глубинной депрессией «сломавшихся», инфантилизацией «дурашливых», брутальной агрессивностью «остервеневших»).*

Наверное, отражение в фольклоре динамики стресса 3-го ранга можно встретить в анекдоте о Чапаеве:

Петька спрашивает: «Почему ты не женат, Василий Иванович?» Чапаев отвечает: «Был женат. Жена капусту резала - палец порезала. Очень мучилась - пришлось пристрелить».

При стрессе 3-го ранга природа выступает в роли «Чапаева». Персонаж этого анекдота ликвидирует стрессовую ситуацию, уничтожая тех, кто чувствует, переживает непереносимый стресс, когда и терпеть его уже невозможно, и удалить никак нельзя того, кто стресс создает и то, что его вызывает.

Надо сказать, что боевой стресс 3-го ранга бывает в виде патофизиологических (внутрителесных) проявлений. Во время Великой Отечественной войны описаны случаи, когда в тяжелейших условиях разгрома, отступления, плена у ранее совершенно здоровых солдат очень быстро возникала язва желудка размером с ладонь, гипертония более 280/150 мм ртутного столба. Эти люди умирали.

К счастью, такой стресс и на войне, и в мирной жизни бывает очень редко. И, наверное, всегда стресс 3-го ранга выходит из ведения психологов. Его лечат врачи, а диагностируют — патологоанатомы. Намного более эффективным было бы комплексное лечение фронтовых «болезней стресса 3-го ранга» с участием не только врачей, но и психологов, специалистов по боевому стрессу. Но много ли найдешь их в России.

Следует сказать, что стресс 3-го ранга с «самоуничтожительными» тенденциями проявляется и в общении людей. Особенно у тех, кто скло-

06 этом можно прочесть в журнальных публикациях книги Л.А.Китаева-Смыка «Психология чеченской войны»: Архетип. 1995, № 2; 1996 №№ 2-А\ 1997, № 1; Солдат удачи. 1995, № 12; 1996, № 2; Дружба народов. 1996, № 2; Московский комсомолец. 10 октября 1996 и др.

нен к девиантному («отклоняющемуся», а попросту, преступному) поведению, если их «допекут» обстоятельства жизни. Это убийства и самоубийства при так называемом «беспределе». И криминальные «мо-крушные разборки» со взаимным уничтожением (практически с самоуничтожением) конкурирующих криминальных группировок.

Не будем обсуждать здесь эти явления, хотя похожие мы видели на первой «чеченской войне» в социальной среде комбатантов.

В заключение этого раздела, можно сказать, что лишь немногим военным психологам довелось увидеть боевой стресс 3-го ранга. Дай Бог, им его не встречать. Но знать о нем - надо.