Общие положения

Врожденная патология наблюдается у 3%-5% новорожденных (В.С.Баранов, 1987; H.Galjaard, 1984). В целом удельный вес врожденной патологии по континентам мира колеблется в пределах 1% (В.С.Баранов, 1987).

Перечень факторов, определяющих генотипическую нестабильность клеточных популяций на разных стадиях онтогенеза, весьма велик (В.С.Репин, Г.Т.Сухих, 1998). Генетическая нестабильность и хромосомный мозаицизм характерны для стволовых и созревающих популяций половых клеток. Генетический мозаицизм может быть одной из причин ранней гибели и аномалий зародышей. Другой причиной утраты клонов в зародышах могут быть мутации в кассетах морфогенов. Клетки стволовых компартментов подвергаются малигнизации в случае мутации онкогенов или вследствие дисбаланса ростовых и ростингибирующих факторов. Решающую роль тут играют персистирующие или новые вирусы и привносимый с ними набор ферментов, генов и сигналов, что и обусловливает “вклад” стволовых и прогениторных клеток в инициацию и развитие многих заболеваний (В.С.Репин, Г.Т.Сухих, 1998).

Хромосомные аномалии имеются у 1% новорожденных (H.B.Newcombe, 1972), они являются причиной около 50% спонтанных абортов (P.Ash et al., 1977), причем 3/4 аномалий наследуется от родителей, а остальные – возникают вновь (P.A.Jacobs, 1972).

Хромосомные аномалии чаще выявляются в случаях перинатальной смерти плода (в 5,6% случаев). Нарушения хромосомного набора отмечаются в 9% случаев мертворождения при внутриутробной смерти плода, в 4% – во время родов и 6% – в раннем неонатальном периоде (G.A.Machin, J.A.Crolla, 1974). Только у каждого третьего новорожденного хромосомная аномалия выявляется при клиническом обследовании (P.A.Jacobs, 1972).

Врожденные аномалии являются причиной 3/4 инвалидностей (H.Galjaard, 1984). Врожденные дефекты отнимают гораздо больше потенциальных лет жизни у их носителей, чем болезни сердца, диабет, рак, инфекции и другие распространенные заболевания (Б.Ф.Ванюшин, Г.Д.Бердышев, 1977). Дети с врожденными дефектами занимают до 4,7% коек педиатрических клиник, а 8,5% детской смертности обусловлено наследственными заболеваниями (В.С.Баранов, 1987). В 2-3% случаев дефекты развития плода обусловлены лекарственной терапией матери во время беременности (Т.А.Панфилова, Л.А.Дунаева, 1986).

Нарушения развития мозга у детей – одна из актуальнейших проблем современной медицины (Л.О.Бадалян, 1990; В.Баэртс, 1990; В.Н.Корниенко с соавт., 1986). По данным литературы (С.А.Булахова, 1985; А.Н.Прытков, 1979; F.Manning, I.Lange, 1982; A.Stevenson et al., 1966), частота ВПР центральной нервной системы у новорожденных детей колеблется в пределах 0,74-1,89 случая на 1000 рождений, а в общей структуре всех врожденных пороков патология нервной системы составляет 10-20%.

Среди врожденных аномалий поражения опорно-двигательного аппарата и мозга имеют наибольший удельный вес (соответственно 39% и 14%), пороки развития ЦНС являются причиной мертворожденности в 30,4% случаев. В целом у детей, умерших в перинатальном периоде, пороки развития ЦНС являются наиболее частой патологией (Г.И.Лазюк, 1989). У таких детей, по данным Тератологического центра Минска, пороки ЦНС составляют 19,9% от всех единичных пороков и свыше 30% среди множественных пороков (М.К.Недзьведь, 1990).

Дети с тяжелыми нарушениями развития ЦНС чаще всего рождаются мертвыми или умирают в постнатальный период. Менее значительные изменения головного и спинного мозга характеризуются чрезвычайным полиморфизмом неврологических симптомов, характер которых зависит от локализации и степени поражения ЦНС. Чаще всего отмечаются парезы, параличи, экстрапирамидные и мозжечковые нарушения (М.К.Недзьведь, 1990).

Известно, что неблагоприятные воздействия на ранних этапах онтогенеза оставляют наиболее тяжелые последствия. Считается, что вредные факторы, воздействующие на эмбрион и плод в возрасте до 6 мес., обусловливают грубые нарушение развития структур мозга и уменьшение общего числа нейронов. Возникающие анатомические дефекты мозга, особенно касающиеся его сосудистых сплетений, желудочков, субарахноидальных пространств, могут в последующем вызывать окклюзионные нарушения ликвородинамики, причем у детей часто наблюдаются множественные окклюзии (Dandy, 1938; Lawrence, 1959 – цит. по: В.Р.Пурин, Т.П.Жукова, 1976). В свою очередь, формирующаяся внутриутробная гидроцефалия сама может обусловить нарушение развития мозга.

У человека общая масса мозга и содержание в нем РНК возрастают в период от 13 нед. внутриутробного развития до 12,5 мес. внеутробной жизни параллельно, а уровень ДНК до 5-месячного возраста поднимается более круто, после чего в дальнейшем не претерпевает никаких изменений (Б.Ф.Ванюшин, Г.Д.Бердышев, 1977). Это объясняют тем, что после 5-месячного возраста рост головного мозга не сопровождается сколько-нибудь заметным делением клеток (Winich, 1968 – цит. по: Б.Ф.Ванюшин, Г.Д.Бердышев, 1977). Концентрация РНК в мозге людей за период с 1 года до 90 лет жизни постепенно снижается (Burger, 1958 – цит. по: Б.Ф.Ванюшин, Г.Д.Бердышев, 1977).

Мозг доношенного новорожденного содержит тот же набор нейронов, что и мозг взрослого, но масса его составляет примерно 1/3 массы мозга взрослого человека. Увеличение ее в постнатальный период происходит за счет миелинизации подкоркового белого вещества, разветвления дендритов и аксонов и увеличения глиальных клеток. Поэтому патологические процессы, развившиеся в перинатальный период, сопряжены с более тонкими изменениями, например, с запаздыванием миелинизации и меньшей разветвленностью дендритов. Для нейронов, отличающихся высокой чувствительностью к гипоксии, характерна избирательная ранимость дендритных отростков, которые поражаются раньше и в значительно большей степени, чем тело клетки (Н.Е.Ярыгин, В.Н.Ярыгин, 1973; Г.Н.Крыжановский, 1997).

Потеря вещества мозга в результате деструктивных процессов, иногда в сочетании с пороками развития, может произойти в более позднем периоде внутриутробного развития. Доказано (Л.О.Бадалян, 1990), что воздействие вредных экзогенных факторов в I триместре беременности приводит к грубым порокам развития нервной системы плода: дефектам смыкания нервной трубки, нарушениям роста и дифференциации мозговых гемисфер и желудочковой системы. Патологические воздействия на поздних стадиях беременности и в перинатальный период, как правило, не вызывают грубых структурных изменений, а приводят к задержке роста и дифференциации мозговых структур, грубому искажению программы развития. В этих случаях не только задерживается появление новых форм реагирования, но и наблюдается угасание первоначальных автоматизмов, реакций, действий. Эти формы реагирования доминируют и препятствуют усложнению рефлекторной деятельности, формированию межанализаторных связей и афферентного синтеза в целом.