Психология гендерных различий

В догендерный период (на Западе – до 1980-х, а в России – до 1990-х гг.) дискуссии о детерминации половых различий осуществлялись в рамках двух альтернативных парадигм: социокультурной и социобиологической.

Согласно социокультурной модели, половая дифференциация является результатом социализации и влияний культуры в направлении освоения конкретных социальных ролей. Социокультурные факторы создают необходимые условия для обучения традиционным женским и мужским ролям.

В рамках социобиологической модели половая дифференциация – универсальный биологический процесс, который культура только оформляет и осмысливает. Анатомо-физиологические различия между полами настолько очевидны, что психологические различия обусловлены главным образом биологическими факторами.

В догендерный период социобиологическая модель половой детерминации была популярнее, ее принимало значительное число и зарубежных, и отечественных ученых. Исследовательским итогом догендерного периода стал перечень половых различий, наличие которых было убедительно доказано и обосновано в эмпирических исследованиях, другими словами, представители психологического сообщества пришли к согласию по поводу существования этих различий.

Следующий период в развитии психологии половых различий – гендерный – ознаменован вниманием к социокультурной парадигме. Психологи – сторонники феминизма стремились доказать, что основными детерминантами немногочисленных научно обоснованных половых различий и половой дифференциации являются социокультурные факторы.

Гендерные и женские исследования в психологии убедительно продемонстрировали ведущую роль процесса социализации в формировании половых различий. Многие из существующих особенностей личности мужчин и женщин поддаются изменению в ходе обучения, при перемене жизненного уклада и социальных ожиданий. Феминистская критика психологических исследований половых различий доказала, что различия в психологических характеристиках и поведении мужчин и женщин могут получить адекватное объяснение лишь в том случае, если будут учтены социальные обстоятельства, опосредующие их возникновение и проявление.

Самые последние тенденции изучения проблем половой дифференциации связаны с развитием социально-конструктивистского подхода, который основное внимание уделяет не измерению и описанию гендерных различий, но анализу процесса их конструирования. Другими словами, гендерные различия изучаются не как продукт и результат, а как процесс. Акцент на изучение таких процессов обусловил и методы исследования, это методы преимущественно качественные, а не количественные, среди которых основным является анализ дискурсивных практик как средства конструирования реальности вообще и гендера в частности.

Психологи начали изучать гендерные различия еще в конце XIX века, но вплоть до 1970-х гг. они по большей части занимались тем, что демонстрировали половые различия и обосновывали этим разное отношение к мужчинам и женщинам (Denmark, Fernandez, 1993). Однако Маккоби и Джеклин (Maccoby, Jacklin, 1974) выделили только четыре психологических отличия между полами (способности к ориентации в пространстве, математические способности, речевые навыки и агрессивность). Обычно авторы трудов по психологии ссылаются именно на эти четыре отличия, упоминая лишь вскользь – а иногда вообще не упоминая – о том, что у мужчин и женщин гораздо больше сходств (Unger, 1990), и по большей части умалчивая о том, что по результатам недавних исследований выявленные отличия совсем невелики (обычно в пределах 10%) и зависят от ситуации (Basow, 1986; Hyde, 1991; Maccoby, Jacklin, 1974; Pleck, 1978; Spence, 1993).

В области половых различий одной из наиболее, как казалось, четко сформулированных проблем явилась проблема половых различий в организации мозга.

Большинство исследователей, изучающих когнитивную сферу с точки зрения половых различий, прежде всего ориентировались на изучение выполнения задач, где используется различная информация: вербальная, числовая или визуально-пространственная. Примеры и анализ такого типа исследований приведены в монографии Маккоби и Джеклин (Maccoby, Jacklin, 1974). Тут половые различия рассматриваются как функция вербальных, математических или зрительно-пространственных способностей, причем исследователи предполагают, что эти различия зависят от содержания задачи, точнее, от того, в какой форме и модальности в задаче представлена информация. Однако достоверно установленных фактов оказалось совсем немного. У женщин лучше развиты вербальные способности, у мужчин – пространственные и математические. Незначительные различия установлены в вербальных способностях, в пользу женщин, наиболее значительные – в сфере пространственной переработки информации, в пользу мужчин. Была установлена и другая особенность половых различий в когнитивной сфере: с течением времени (в период изучаемых 20—30 последних лет) большинство из них имеет тенденцию к сглаживанию.

Изучение гендерных различий в математических способностях ведется уже более 30 лет, хотя однозначные выводы тут еще не сделаны.

Расхождение в математических способностях, внезапно проявляющееся в период полового созревания, может быть следствием влияния изменившегося гормонального фона либо результатом усиления социальных различий между юношами и девушками.

«Гормональная» теория кажется неубедительной хотя бы потому, что, согласно недавним исследованиям, эти различия за последние годы значительно уменьшились (Becker, Hedges, 1984; Friedman, 1989; Hyde, Frost, 1993), и такая тенденция наблюдается повсеместно в странах, продвинувшихся по пути равноправия полов (Baker, Jones, 1993). Есть веские причины думать, что далеко не последнюю роль в генезисе половых различий в сфере математических способностей в пубертатный период играют социальные факторы.

Есть несколько убедительных социальных объяснений различий между мужчинами и женщинами в способности решать математические задачи (Берн, 2001):

1. Женщинам недостает уверенности в своих математических способностях, и они не рассчитывают на успех в этой области (Eccles, 1989; Fennema, Sherman, 1978; Hyde et al., 1990).

2. Девочки считают достижения в математике несоответствующими своей гендерной роли (Hyde et al., 1990; Wentzel, 1988; Eccles, 1984а, 1984b; Kimball, 1989; Baker, Jones, 1993).

3.

4. Жизнь девочек за пределами школы менее богата опытом в математической области и в сфере решения задач (Kahle et al., 1990; Linn, Petersen, 1986).

Оказалось также, что мужчины и женщины применяют разные стратегии при выполнении когнитивных задач. Например, при вождении машины женщины эффективнее используют вербальные схемы, а мужчины – визуальные. Так, согласно концепции, предложенной авторами (Halpern, Wright, 1996), женщины лучше выполняют задания, связанные с быстрым извлечением информации из памяти, а мужчины – такие задания, когда требуется сохранять мысленные образы и манипулировать ими в уме.

Принято думать, что существует множество половых отличий в сфере эмпатии и эмоциональности. Часто считают, что женщины лучше выражают эмоции и более восприимчивы к чувствам окружающих (эмпатичнее), чем мужчины. Действительно, вера в повышенную эмоциональность женщины по сравнению с мужчиной является одной из наиболее тривиальных находок при изучении гендерных стереотипов (Birnbaum et al., 1980; Fabes, Martin, 1991). Были сделаны попытки объяснить достаточно эмпирически наблюдаемую эмоциональность женщин в рамках различных теоретических подходов и направлений. Так, согласно эволюционным теориям, основанным на работах Ч. Дарвина, женщины, обладающие репродуктивной функцией и находящиеся в связи с этим ближе к природе, на эволюционной лестнице находятся ниже мужчин. Эти же мотивы можно найти и в некоторых современных социобиологических теориях, утверждающих, что женская репродуктивная функция является биологическим основанием эмоциональности (Kenrick, Trost, 1993).

Различия в эмоциональности между мужчинами и женщинами можно рассматривать на нескольких уровнях. На одном уровне мы имеем дело со способностью понимать эмоциональные состояния других (эмпатия) и умением выразить это понимание (эмпатическая экспрессия).

При исследовании уровня эмпатии часто выясняется следующий факт: мужчины не желают, чтобы окружающие видели их эмпатичными, потому что это не соответствует гендерной роли (см. раздел 1.7.3.3). Забота и ласка – это важные свойства женской гендерной роли. Таким образом, мужчины не хуже женщин способны определять чувства других и внутренне сопереживать им, но они заинтересованы в том, чтобы окружающие никак этого не заметили. В первую очередь сказанное выше относится к мужчинам, приверженным традиционной гендерной роли и, следовательно, считающим эмпатию качеством, не согласующимся с этой ролью. Кроме того, опыт социализации развивал в мужчинах способность подавлять эмпатическую отзывчивость.

Согласно Таврис (Tavris, 1992), независимо от пола люди, не наделенные властью, обладают тонкой чувствительностью к невербальным сигналам. Эта чувствительность обоснованна, так как, чтобы выжить, «подчиненным» необходима способность воспринимать знаки поведения власть имущих и должным образом на них реагировать. Другими словами, восприимчивость женщин к чувствам других – это не более чем адаптивная реакция на свое зависимое и подчиненное положение.

Результаты тех немногих исследований, которые были проведены, говорят о том, что мужчины и женщины обладают равной эмоциональностью, но выражают свои эмоции с разной степенью интенсивности, что объясняется различиями в нормах эмоциональной экспрессии (Берн, 2001).

Социальные психологи, изучающие гендерные различия в эмоциональной сфере, в своих рассуждениях исходят из следующего момента: на эмоции влияет система убеждений относительно половых различий, она содержит представления о том, как мужчины и женщины должны эмоционально реагировать в тех или иных ситуациях. Кроме того, психологи полагают, что нельзя, изучая гендерные различия, говорить об эмоциях вообще. Следует различать разные виды эмоций (гнев, страх, печаль, радость и др.), особенности их переживания и выражения, ситуации, вызывающие те или иные эмоции. Гендерные различия могут касаться любого из этих компонентов.

Есть еще одна сфера, тесно соприкасающаяся с эмоциональной и связанная с гендерными различиями, – это агрессия. На основании имеющихся эмпирических теоретических данных были сделаны следующие выводы. Мужчины демонстрируют более высокий уровень физической агрессии, выраженной в физических действиях. Для женщин более характерны различные проявления косвенной агрессии. Мужчины чаще становятся объектами физического нападения, в то время как женщины чаще становятся жертвами сексуального домогательства. На формирование этих (и целого ряда других) различий в значительной мере влияют представления о гендерных ролях, сложившиеся в культуре.

Различия в агрессивном поведении относятся к ряду наиболее достоверных гендерных различий, но, как и другие характеристики, они далеко не столь велики и не столь сильно связаны с биологическими отличиями, как принято думать. В своем обзоре литературы по гендерным различиям Маккоби и Джеклин (Maccoby, Jacklin, 1974) сделали вывод, что агрессия – это единственное социальное поведение, половая специфика которого однозначно доказана. Вместе с тем Игли и Штеффен (Eagly, Steffen, 1986) пришли к заключению, что для взрослых эти различия весьма невелики. Отчасти искаженное восприятие гендерных различий в сфере агрессии можно объяснить тем фактом, что преобладающее большинство насильников и убийц – мужчины. Другая причина, которая заставляет считать мужчин более агрессивными, – это распространенная в нашей культуре вера в то, что такими их делает повышенный уровень тестостерона в крови. На самом деле пока не существует убедительных экспериментальных доказательств связи тестостерона и агрессии (Bjorkvist, 1994).

Бьйорквист и Ньемела (Bjorkvist, Niemela, 1992) пришли к выводу, что существует несколько факторов, от которых зависит, кто более агрессивен – мужчина или женщина: гендер участников конфликта, тип агрессии и конкретная ситуация. Результаты обработки данных, полученных в исследованиях индивидов (Harris, 1974b, 1992; Lagerspetz et al., 1988), и данные метаанализа, сделанного на основе этих работ (Eagly, Steffen, 1986), позволяют прийти к следующему выводу: мужчины действительно более склонны прибегать к открытой физической агрессии. Эта особенность зависит от целого ряда переменных (Eagly, Wood, 1991). Например, гендерные различия наиболее заметны в физических формах агрессии, а также в ситуациях, которые вынуждают проявлять агрессию (например, из-за исполнения определенной социальной роли), в отличие от ситуаций, когда к ней прибегают без всякого принуждения. Кроме того, склонность мужчин демонстрировать агрессию возрастает в ответ на значимую провокацию, но не столь сильна при ее отсутствии.

Однако главная причина этих различий так и осталась невыясненной. Многие биологи, занимающиеся изучением социального поведения, придерживаются мнения, что гендерные различия в агрессии обусловлены в основном генетическими факторами. Согласно этой точке зрения, для мужчин характерен более высокий уровень физической агрессии, потому что в прошлом подобное поведение позволяло им передавать свои гены следующему поколению. Они утверждают, что агрессия помогала нашим предкам, ищущим самку для спаривания, побеждать соперников и тем самым увеличивала их возможность «увековечить» свои гены в будущих поколениях. Результатом такого естественного отбора, связанного с воспроизводством, явилось то, что нынешние мужчины более склонны к физической агрессии, а также к демонстрации физиологической адаптации и механизмов, связанных с подобным поведением.

Альтернативное объяснение гендерных различий в сфере агрессии ставит акцент на влияние социальных и культурных факторов. Было предложено много различных вариантов такого объяснения, но, по-видимому, большинство фактов подтверждает гипотезу интерпретации социальной роли, предложенную Игли (Eagly, 1987; Eagly, Wood, 1991). Согласно этой теории, гендерные различия в сфере агрессии порождены главным образом полярностью гендерных ролей, то есть представлениями о том, каким, в пределах данной культуры, должно быть поведение представителей различных полов. У многих народов считается, что женщины, в отличие от мужчин, более общественные создания – что для них характерно дружелюбие, беспокойство за других, эмоциональная экспрессивность. От мужчин же, напротив, ожидается демонстрация силы – независимости, уверенности в себе, хозяйственности. Согласно теории социальных ролей, гендерные различия в сфере агрессии порождаются в основном представлениями большинства культур о том, что мужчины в широком диапазоне ситуаций должны вести себя более агрессивно, нежели женщины.

Несмотря на то что в исследованиях Игли с соавт. (Eagly, 1987; Eagly, Carli, 1981) обнаружились лишь незначительные гендерные различия в подверженности влиянию, в сознании продолжает существовать стереотипное представление о том, что женщины более внушаемы и конформны, чем мужчины (Eagly, Wood, 1985). По мнению Игли с соавт. (Eagly, Wood, 1985; Eagly, 1983), причина устойчивости этого взгляда лежит в том, что женщины в целом имеют пониженный социальный статус и дома, и на работе. Люди, обладающие меньшей властью и более низким статусом, вынуждены во многом уступать влиянию тех, кто по статусу выше. А поскольку роли с высоким статусом принадлежат мужчинам чаще, чем женщинам, последние чаще оказываются в подчиненных и конформных ролях, чем мужчины.

В целом ряде исследований (Klein, Willerman, 1979; LaFrance, Carmen, 1980; Putnam, McCallister, 1980; Serbin et al., 1993) было показано, что проявление мужчинами и женщинами полостереотипного поведения серьезно зависит от особенностей ситуации и того поведения, которое считается в данной ситуации «правильным».