Кризис формы или содержания?
Например, в традиционной культуре таджиков образ добропорядочной женщины всегда ассоциировался с понятием «матери». Мать же, в свою очередь, символизирует святость и непогрешимость женской души.38
Теперь же случается, что некоторые матери бросают своих детей и даже убивают.39 Как сопоставить «символ» и «реальность»? Конечно же, факты такого порядка случались и в советский период, и, возможно, досоветский (до Октябрьской революции).
Теперь же они преобладают не только количественной стороной, но и своими новыми качественными характеристиками, которые приводят к девальвации традиционных морально-нравственных норм в сфере брачно-семейных, сексуальных, личностных отношений мужчин и женщин. Если учесть, что все это происходит в обществе, где очень сильны позиции традиционализма, то становится более или менее понятным то состояние социально-психологического хаоса, которое находит выход в нарушении нормативных ценностей. Если исходить из понятий норма и/или не норма,40 то такое поведение можно считать девиантным и в традиционном, и в советском контексте. Т.е. и формальные институты власти, и неформальные (традиционные) социальные институты не позволяли и не поощряли такого поведения индивидов. Притом санкции были достаточно суровыми и в большинстве случаев применялись безоговорочно. В досоветский период девиантные практики в системе гендерных отношений были чрезвычайно редки. В советский период модернизация социальных отношений осуществлялась через деинституциализацию традиционных социальных институтов, когда предпринимались попытки искусственно придать характер девиантности традиционным нормам, которые маркировались как пережитки феодального прошлого. Подобная политика советской власти теперь объясняется как одна из причин новых форм девиантного поведения индивидов в системе гендерных отношений. Эта точка зрения широко распространена в среде таджикской интеллигенции.41Возможно, идеализация традиционных институтов есть симптом продолжающегося идеологического сопротивления насильственной советизации таджикского общества. С другой стороны, ничего не предлагается взамен, кроме как замкнуться в рамках собственной национальной культуры, игнорируя все закономерности современного развития мира.
Исходя из этой точки зрения, можно поставить вопрос: Решит ли возврат к «истинным» (традиционным) ценностям и нормативам все проблемы в системе гендерных отношений? Заключена ли эта проблема в несоблюдении предписанных норм шариата и традиций?
Вопрос этот довольно сложный и спорный.
На мой взгляд, объективно невозможно войти дважды в одну и ту же реку. Вода утекает ежесекундно, и каждый раз она протекает по-новой, даже если кажется неизменной. Никакие идеологические призывы и даже насильственная революция не могут вернуть «идеальные» нормы отношений традиционализм перед лицом глобализации между полами. Это невозможно, поскольку само время и пространство конструируют идеалы той мужественности и женственности, которые наиболее релевантны данному историческому моменту.«Я не считаю, - пишет Роберт Коннелл, - что есть только единственная формула, которая сработает во всех ситуациях. Гендер – это сложная структура, и мужчины и женщины разнообразны. То, что имеет значение в данный момент, может отличаться от того, что имело значение в прошлом году или в прошлом десятилетии, поэтому я не считаю, что существует стандартное решение вопроса».42
Итак, с одной стороны, укрепляются позиции светского, европеизированного образа жизни, унаследованного от советского периода, с другой стороны, усиливаются процессы репатриархализации общественных отношений.
Таким образом, за ситуацией кризиса вырисовывается новый гендерный порядок, отличающейся характеристиками, которые в целом не были свойственны ни советскому, ни досоветскому периоду истории таджикского народа. Т.е. этот новый порядок включает в себя и традиционные патриархатные элементы гендерных отношений, и советские нормы, и новые нетрадиционные характеристики мужских и женских ролей. Мужчины и женщины в рамках нового порядка занимают полярные места в зависимости от преобладания в них тех или иных характеристик. В то же время формируется новый тип женщин, которые в большей степени идентифицируют себя с понятием человек, нежели со своим полом. Экономическая независимость женщины, вместе с «ослаблением» позиции мужчины-добытчика – вот та сила, которая разрушает вековые традиции патриархатных устоев общества. И что самое главное, это происходит не под влиянием принудительного воздействия, как это было в начале советизации гендерной системы таджикского общества, а изнутри, вследствие трансформации всей социальной, экономической и политической системы общества.
Несомненно, на этот процесс влияет мировая глобализация, которая формирует новые подходы: политические, идеологические, нравственные, исходя из своих собственных целей и задач. Но, какой эффект они будут иметь, зависит не столько от степени ее влияния, столько от совокупной особенности и способности ее восприятия субъектами этих процессов.1 См. Додихудоев Х. О национальной философии в связи с исследованием истории философской мысли // Известия Академии наук РТ. Серия: философия и правоведение, 2002, №1-2. — С.3.
2 Вопрос о доминировании той или другой позиции является остро дискуссионным не только внутри региона, но и за его пределами.
3 См.: Липовская О. Глобализация и гендер. Взгляд с восточной стороны // Гендерные исследования. 1999, №3.— С. 319.
4 См.: Кадыржанов Р., Кокишева В. Социальные проблемы гендера в посткоммунистическом мире в контексте глобализации // Проблемы гендера в контексте трансформации казахстанского общества. — Алматы, 2001. — Сс.117-120.
5 См.: Мухамадиев Д. Гендерные проблемы и самоубийства (социально- демографический и этнокультурный аспекты) // Некоторые аспекты гендерных исследований в Таджикистане. Сборник материалов научных семинаров. — Душанбе, 2002. —С.78-87.
6 См.: Липовская О. Глобализация и гендер: взгляд с восточной стороны // Гендерные исследования. ХЦГИ, 1999, №3. — С.319.
7 Как показывает новейшая история Ближнего Востока и Южной Азии, в условиях слабости демократических институтов постколониальных стран на фоне углубления экономических проблем растет число сторонников иного пути развития, основанного на собственных ценностях и традициях, под которым подразумевается ислам. См.: Тохтаходжаева М. Утомленные прошлым. Реисламизация общества и положение женщин в Узбекистане. — Ташкент, 2001. — С.96.
8 Практику этой идеологии наглядно показал правящий режим Талибан в Афганистане (1996-2001), запретивший женщинам работать, получать образование. См.: Лернер Ш.
Война в Афганистане и феминистские страсти. Чего хотят женщины // Гендерные исследования. ХЦГИ, 2001, традиционализм перед лицом глобализации №6. — С.24-30.9 См.: Табышалиева А. Отражение во времени. — Бишкек, 1998; Тохтаходжаева М. Утомленные прошлым. Реисламизация общества и положение женщин в Узбекистане. — Ташкент, 2001.
10 В постсоветский период намечается тенденция усиления позиции мусульманской идеологии посредством СМИ, литературы, искусства. В этом процессе особенно велика роль СМИ, которые формируют «идеал» постсоветской мусульманской женщины, основанный на конструкте патриархальных норм добропорядочной матери и жены, асексуальной, послушной, пассивной, преданной, жертвенной и т.п.
11 См.: Тохтаходжаева М. Утомленные прошлым. Реисламизация общества и положение женщин в Узбекистане. — Ташкент, 2001. — С.17.
12 Этот анализ основывается на большом эмпирическом материале, обобщенном мною в диссертационной работе. См.: Касымова С. Гендерная система в контексте социальных изменений таджикского общества. Автореферат диссертации. — Душанбе, 2004.
13 См.: Здравомыслова Е., Темкина А. Советский этакратический гендерный порядок //Социальная история ежегодник 2003. Женская и гендерная история // Под ред. Пушкаревой Н. — М.: РОСПЭН, 2003. — С.436-463.
14 Как и категория «женщины».
15 См.: Гапова Е. Гендерные политики в национальном дискурсе // Гендерные исследования №2, 1999. — С.24-36.
16 Имеется в виду участие женщин в политических группировках «оппозиционеров - исламистов и демократов» и сторонников «конституционного строя».
17 В период активных вооруженных столкновений в 1992 г. женщины города Душанбе организовали марши мира Душанбе-Гиссар в целях предотвращения кровопролития и установления мира между противоборствующими сторонами. См.: Шарипова М. Насилие в отношении женщин в Таджикистане: Контекст изучаемого явления. — Душанбе: Депонировано в реферативном сборнике Научного информационно-патентного центра Республики Таджикистан, вып.
№1, 2002. №13(1447). — С.30.18 См.: Национальный план действий РТ по повышению статуса и роли женщин на 1998-2005 гг. Утвержден Постановлением Правительства РТ от 10 сентября 1998, №363, Душанбе, 1998. Указ Президента РТ «О повышении роли женщин в обществе» 3 декабря 1999 г. Государственная программа «Основные направления Государственной политики по обеспечению равных прав и возможностей мужчин и женщин в РТ на 2001-2010- гг. от 8 августа 2001 г.
19 См.: Жеребкина И. Двойная ловушка демократии: постсоветский феминизм между универсализмом и локализацией // Гендерные исследования. ХЦГИ, 1999, №2. —- С.37-47.
20 Это приобщение в некоторой степени имеет искусственный характер, подогреваемый финансовой поддержкой международных гуманитарных организаций, о чем свидетельствуют приоритетные тематики и программы доноров, которые предлагаются для реализации таджикским НПО.
21 См.: Липовская О. Глобализация и гендер. Взгляд с восточной стороны // Гендерные исследования. 1999, №3. —- С.318-323.
22 См.: Давлятова М. Что такое феминизм и почему мы его боимся? Журнал «Гуфтугу» №1, 2001. —С.12-14.
23 См.: Журнал «Сабо» за 1998-2003 гг.
24 См.: Жеребкина И. «Кто боится феминизма» в бывшем СССР? // Украинская женщина в переходный период: от социальных движений к политике. ХЦГИ, 1999. —-С.11-82.
25 За последние годы более 100 юношей и девушек прошли обучение в Европейских и Американских учебных заведениях. См.: Усманова З. Программа поддержки высшего образования Таджикского филиала института открытого общества – фонд содействия в гендерном разрезе // Современные проблемы гендерных исследований в Таджикистане. — Душанбе, 2002. — С. 247-252.
26 Российский социолог Марина Малышева утверждает, что глобализация приводит к «деградации социальной сферы и, как следствие, к обострению гендерных конфликтов». См.: Малышева М. Современный патриархат. Социально-экономическое эссе. — М.: Академия, 2001. — С.108.
27 Т.е. женщина, занимающаяся «челночным бизнесом», должна была выезжать на некоторое время из своего дома без сопровождения своих мужчин, вступать в переговоры с другими (чужими) мужчинами, распоряжаться семейными и/или своими деньгами и т.п.
28 Ferree М. Феминизм и семейные исследования // Гендерные тетради. Выпуск второй. — СПб: 1999. —С.86.
29 См.: Шарипова М. Насилие в отношении женщин в Таджикистане:
Контекст изучаемого явления. — Душанбе: Депонировано в реферативном сборнике Научного информационно-патентного центра РТ, вып. №1,
2002. №13(1447). — С.6.
30 Ferree М. Феминизм и семейные исследования // Гендерные тетради. Выпуск второй. — СПб: 1999.— С.86.
31 Например, специалисты, исследующие проблему торговли женщин и коммерческого секса, привели данные о том, что 1000 женщин из республики выехали в дальнее зарубежье на шоп-туры. На основе этих данных было сделано предположение, что эти женщины потенциально могли заниматься проституцией, находясь за границей. Хотя никаких доказательств их вины не было приведено. См.: Обманутые мигранты из Таджикистана. Исследование о траффике женщин и детей. — Душанбе, 2001.
32 Так, в газете «Ватан» журналист с возмущением пишет: «… Женщина, взявшая на себя роль кормильца семьи, не отвечает образу восточной женщины, которая издревле находилась внутри семейных забот дома, а все, что происходило вне дома, было заботой мужа. Женщина-челночница навряд традиционализм перед лицом глобализации ли способствует имиджу Узбекистана, которая по заграничным базарам таскает тюки с грузом, бросает надолго свою семью и приучена торговать…». См.: Тохтаходжаева М. Утомленные прошлым. Реисламизация общества и положение женщин в Узбекистане. — Ташкент, 2001. — С.304.
33 В таджикском обществе существует стереотип, согласно которому признание женщины в обществе происходит только через старшего мужчину в доме – отца, брата, старшего сына и, в первую очередь, мужа.
34 Наблюдения и выборочные интервью с женщинами, работающими на рынках города Москвы, сделанные автором в период 2000- 2002 гг.
35 Некоторые из них с сожалением говорят: «…Да, если был бы жив мой муж», (или другой вариант прим. С.К.) «…Если бы мой муж был бы мужчиной, то, конечно же, я не занималась бы этим делом…». См.: Шарипова М. Некоторые формы гендерных стереотипов, распространенных в Таджикистане. – Душанбе: Депонировано в реферативном сборнике Научного информационно-патентного центра Республики Таджикистан, вып. №1, 2002. №16(1450). — С.5.
36 Так, по данным В. Суковатой, на Украине широко бытует убеждение, что «бизнес – это грязная вещь», куда ни одна «нормальная» женщина не стремится: выработка необходимых для ведения «успешного бизнеса» качеств, в числе которых агрессивность, авантюризм, дискретность деятельности, конкурентный стиль поведения и подавление интересов других людей ради достижения собственных целей, не совместимы с ролью жены и матери». См.: Суковатая В. Женское предпринимательство в советской и постсоветской истории. Иной взгляд. Междисциплинарный альманах гендерных исследований. . —2002. — С.2-10.
37 Шоисматуллоев Ш. Социальная структура и социальное самоопределение поколения. Известия Академии наук Республики Таджикистан. Серия: философия и правоведение №1-2. — 2002. — С.120.
38 См.: Пещерева Е. Ягнобские этнографические материалы. — Душанбе, 1976.
39 См.: Газета «Крим-инфо» за 2000-2005 гг.
40 См.: Кудрявцев В. Правовое поведение: норма и патология. — М.: Издательство «Наука», 1982. — С. 288.
41 «…Отрыв таджикского общества от исламских ценностей, который существовал последние 70 лет в атмосфере атеизма и идеологических установок социализма, породил крайне туманные представления по вопросам исламской догматики и ритуала, и как следствие – господство ложных стереотипов…». См.: Шарипова М. Насилие в отношении женщин в Таджикистане: Контекст изучаемого явления. — Душанбе: Депонировано в реферативном сборнике Научного информационно-патентного центра Республики Таджикистан, вып. №1, 2002. №13 (1447). — С.30.
42См.: Коннелл Р. Современные подходы. Хрестоматия феминистских текстов. Переводы. — СПб.: ДБ, 2000. — С. 251-279.