Постановка и анализ проблем бытия в трудах С. Л. Рубинштейна

Согласно многим зарубежным и отечественным психологам, жизнедеятельность человека регулируется ценностно-смысловой сферой и именно такой подход наиболее адекватен для решения задачи построения концепции «изменяющейся личности в изменяющемся мире».

Однако взгляды на «ценности» и «смыслы» достаточно различаются в зависимости от теоретических позиций и исследовательских целей авторов. А. Маслоу (Маслоу, 1999), например, образно представлял понятие «ценности» как большой сундук, где хранятся разнообразные, зачастую непонятные вещи. Он считал, что из-за путаницы, возникающей в связи с этим, со временем ученые откажутся от этого понятия в пользу более точных и пригодных к употреблению терминов, каждый из которых будет содержать в себе одно значение из множества, что объединяется понятием «ценности». Хотя, как справедливо отмечает А. Маслоу, само по себе слово не значит ничего. Оно может быть просто «биркой на сундуке». В таком случае возможно только плюралистическое описание понятия, составление списка вещей, перечень значений, которые приписывают слову разные люди.

В целом в истории науки сложилось две традиции рассмотрения ценностей: с позиций полезности, или нужности, и с точки зрения представлений о хорошем и плохом, с позиций должного.

Что касается отечественной психологии, то идеи ценностно-смыс ловой детерминации разрабатывались многими учеными: А. Н. Леонтьевым, который первым обратил внимание, что в отличие от животных, живущих в четырехмерном мире, в человеческом мире есть пятое квазиизмерение – «смысловое поле»; Л.

При этом в отличие от зарубежной психологии, где понятия «ценности» и «смыслы» тесно связаны с философскими учениями, отечественная психология в их анализе делает основной акцент на их психо логическом осмыслении. Однако в целом она повторила исторический путь развития представлений о ценностно-смысловой проблематике, в связи с чем можно проследить те же две линии их анализа.

Одна – с позиций деятельностного оценивания. В самом общем виде смысл – это ответ на вопросы (задача на смысл). Для психологов, стоящих на позициях деятельностного подхода, деятельностная природа смысла первична (смысл – след деятельности). Значение предмета определяется ответом на задаваемый себе вопрос «что это?»; ответ на вопрос «для чего это?» устанавливает смыслы предметов, информации или явлений; «что я могу с ним (ней) делать» выясняет ее ценность (Леонтьев, 1983).

В то же время для психологов, стоящих на других теоретических позициях, понятие «смысл» ограничивается подчеркиванием феноменов значимости и индивидуальной специфичности смысла. Эта линия анализа идет от идей С. Л. Рубинштейна, связывающего ценности и смыслы со значимостью для человека других людей и жизнедеятельностью человека в целом (с осмыслением его бытия, ценности другого). Идеи, созвучные этим, в той или иной мере разрабатывались и Л.

Позиция С. Л. Рубинштейна оказалась близка и идеям многих древних философов, неофрейдистов (А. Адлера, Э. Фромма, К. Юнга), а также ученых экзистенциально-гуманистического направления, большое внимание уделявшим уникальности и самоценности человеческой личности, роли высших бытийных ценностей в существовании и развитии личности, экзистенциальному поиску ценностей и смыслов человеческого бытия (Маслоу, 1999; Мэй, 2001 и др.). Поэтому не случайно, что С. Л. Рубинштейн ближе всех из советских психологов подошел к решению онтологических проблем.

Ассимилируя идеи Аристотеля, Платона, Гегеля, Канта, экзистенциалистов, а также К. Маркса, С. Л. Рубинштейн разработал философскую парадигму, интегрирующую онтологию и философскую антропологию. В ней он доказывает, что не только бытие определяет сознание, но и сознание определяет бытие. Особенно четко эта идея прослеживается в его не завершенном по форме, но законченном по содержанию труде «Человек и мир» (Рубинштейн, 2003). В отличие от распространившегося в советской психологии понятия деятельности преимущественно как предметной, преобразующей предметный мир, С. Л. Рубинштейн раскрывает способность деятельности (человеческих поступков) изменять объективное в жизни, в человеческих отношениях, составляющих ее важнейшее содержание, и объективно поддерживать, изменяя к лучшему другого человека. Поэтому в этой линии анализа ценностно-смысловая проблематика в большей степе ни представлена безотносительно к конкретному виду деятельности.

Принципу детерминизма в трактовке С. Л. Рубинштейна свойственна та же иерархичность, многоуровневость, которая присуща самому бытию. Действие разных уровней детерминации порождает многочисленность причин, их сложную связь, а не сумму отдельных причин. В целом он объединяет принцип детерминизма и деятельности с принципом развития, который также связывает с разными уровнями организации бытия. При этом синтез онтологии и антропологии он осуществляет, идя от проблемы соотношения номотетического (точного) и идеографического (гуманитарного) знания, что было ново для отечественной психологии того времени.

Отличается от других советских психологов и взгляд С. Л. Рубин штейна на личность. Понятие «субъект» превращается им в фило софско-антропологическую категорию, связанную со становлением человечества, духовности, сознательности человека. По существу, введя в обиход советской психологии понятие субъекта, он отмечает, что в онтологическом плане понятие «субъект» употребляется им не только по отношению к человеку, так как обозначает специфический способ организации, сущность, субстанцию, определенность, сохраняющуюся в процессе изменения и развития.

Таким образом, как можно заметить, основой философско-антропологического подхода С.

Совершая синтез онтологии и антропологии и перенося акцент на субъекта, его жизнь и значимость в ней других, С. Л. Рубинштейн тем самым поставил проблему онтологического взгляда и на общение. Поэтому не случайно, что это приводит его к этическим проблемам.

С. Л. Рубинштейн в своих «Основах общей психологии» (Рубин штейн, 2000), «Бытие и сознании» (Рубинштейн, 2003) раскрывает фундаментальную взаимосвязь психологии и этики. Согласно автору, подлинная природа этики – онтология человеческого бытия, его детерминация. «Этика, включенная в онтологию, есть выражение включенности нравственности в жизнь», – пишет он (Рубинштейн, 2003, с. 363). Основная задача такой этики – поднятие человека на новый высший уровень бытия. Поэтому этика в широком смысле слова – в отличие от морали в узком – вопрос о полноте человеческой жизни в отношении к полноте бытия, проблема внутреннего бытия человека и его отношения к миру и другим людям. При этом С. Л. Рубинштейн отмечал, что ему ближе не понятие «личность», а «человек», так как определяющим личность он считал ее этические человеческие качества, которые в отечественной психологии в это время оставались в основном в виде упоминаний о нравственном облике и задачах воспитания. Отнестись к другому как к субъекту – значит выработать, выстроить отвечающие принципу человечности отношения к нему (там же).

В целом теория С. Л. Рубинштейна была одной из научно-концептуальных систем и стратегическим ходом, ориентирующим советскую психологическую науку в новом направлении. Однако при жизни его идеи, к сожалению, не были полностью востребованы отечественной психологией. Тем не менее, в связи со своей значимостью для науки они продолжали жить и подготовили введение в предметное поле современной отечественной психологии новых понятий и трактовок уже устоявшихся явлений.

Идеи С.

Продолжая идеи С. Л. Рубинштейна, К. А. Абульханова-Славская отмечает, что общение происходит типичным для данной личности образом, и при этом неважно, относится ли общение к деловой или личной сфере, важны те мировоззренческие, этические принципы, на основе которых данная личность вступает в общение. Личность активно стремится к общению, отвечающему ее жизненным ценностям, и избегает его, если оно идет с ними вразрез. Высшим типом человеческого общения К. А. Абульханова-Славская считает общение, которое основывается на признании ценности самого существования личности. Проявление истинной свободы в общении – это абстрагирование от «обстоятельств», от непосредственной ситуации, от субъек тивного отношения другого. В зависимости от того, какова этическая позиция участников общения, обусловленная их индивидуальной системой ценностей и смыслов, строится определенный тип отношений между ними. Исходя из идей С. Л. Рубинштейна, она выделяет два типа отношений: функциональные отношения и отношения, основанные на утверждении ценности другого человека. В первом случае другой человек выступает как средство для достижения личных целей, а отношения протекают лишь на поведенческом уровне, принимаются в расчет лишь поступки партнера, а не его отношения. Во втором случае один партнер к другому относится как к личности, т. е. за ним признается вся совокупность человеческих прав и качеств, в том числе и право быть непохожим на других, поступать в соответствии со своими интересами, право на собственный жизненный путь (Абульханова-Славская, 1991).

Б. С. Братусь в своих размышлениях о сущностных характеристиках человека и его взаимоотношениях с миром ценностному от-ношению к другому человеку придает еще более глобальное значение. Также опираясь на работы С. Л. Рубинштейна, он вслед за ним утверждает, что первейшее из условий жизни человека – это другой человек. Отношение к другому человеку как к самоценности, как к существу, олицетворяющему в себе бесконечные потенции рода человеческого, является условием и одновременно критерием нормального развития человека, ведущего его к обретению родовой человеческой сущности (Братусь, 1997).

Таким образом, как можно заметить, исследования, выполненные в этой традиции, заложенной С. Л. Рубинштейном, «наделяют» душой и переживаниями процессы установления контактов, взаимопонимания и т. д., рассматривая общение как процесс, в котором задействован внутренний мир личности, складывающийся именно в ходе общения и благодаря ему. При этом акцент со смысловой и ценностной «при роды» предмета разговора, переносится на ценностно-смысловое отношение к другому человеку. Задача на смысл остается, но большее значение имеет вопрос «Что представляет из себя другой человек и почему он такой?».

На наш взгляд, именно эти исследования, выводящие общение за рамки выполнения деятельности (пусть даже совместной), максимально приближают психологию к изучению бытийной сущности общения. Они возвращают общению его исконный онтологический статус, позволяя сделать то, к чему всегда стремились отечественные психологи, – объяснить роль общения в жизни отдельного человека, группы, общества.