ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность диссертационного исследования

Категории времени и пространства всегда была важны для понимания жизни человека и мира, однако с начала прошлого века именно категория времени приобрела особое значение. То, что фактор времени стал играть – объективно и субъективно - столь важную роль в жизни людей ХХ и начала ХХI в.в., обычно связывают с ускорением процессов общественного развития, со все возрастающим темпом технологического прогресса, с тенденциями глобализации и переходом к префигуративному (М.Мид) типу культуры.

В психологии интерес к проблемам, связанным с временными аспектами человеческого существования, также рос на протяжении всего ХХ века, но особенно стремительно - в последние десятилетия. Различные аспекты проблемы «человек и время» стали предметом исследований как отечественных, так и зарубежных авторов, принадлежащих к различным научным школам и направлениям (К.А.Абульханова-Славская, Г.А.Архангельский, Р.А.Ахмеров, Т.Н.Березина, Е.И.Головаха, В.И.Ковалев, А.А.Кроник, Н.Ф.Наумова, А.В.Петровский, А.Сырцова, В.Э.Чудновский, A.Aall, A.Adler, G.Allport, L.B.Ames, J.Arlow, Ch.

Уже самые общие представления о природе психического в качестве едва ли не главной ее характеристики фиксируют способность «видеть вперед» и учитывать фактор будущего в поведении. Эту способность разные исследователи называют по-разному: «антиципация» (В.Вундт, Б.Ф.Ломов, Е.А.Сергиенко, Е.Н.Сурков), «опережающее отражение» (П.К.Анохин), «целестремительность» (П.Я.Гальперин), «целенаправленность» (В.К.Вилюнас), «образ потребного будущего», способность «моделировать будущее» (Н.А.Бернштейн), «вероятностное прогнозирование» (И.М.Фейгенберг) и т.п. Проявляясь даже в простейших актах поведения самых примитивных живых существ, обладающих психикой, на уровне человека антиципация, целевая детерминация становятся важнейшими характеристиками человека как личности, как субъекта деятельности, как индивидуальности. Можно согласиться с Г.Олпортом, писавшим, что вопрос о том, какого рода будущее пытается осуществить человек, - это самый важный вопрос, который мы можем задать о всяком смертном.

Отдельным, сравнительно мало разработанным направлением исследований временной перспективы будущего является изучение онтогенеза временной перспективы, понять который можно, лишь рассматривая этот процесс в более широком контексте развития личности как культурного феномена.

С начала ХХ в. ведется интенсивное освоение идеи хронотопа - принципиального и неразрывного единства времени и пространства в физическом мире (А.Эйнштейн), в мире человеческой культуры (М.М.Бахтин), в мире отдельного человека, его физиологии и психологии (А.А.Ухтомский, В.П.Зинченко, А.И.Миракян, Ф.Т.Михайлов, Т.В.Снегирева, В.С.Собкин и др.). Человек, развиваясь в «пространстве-времени детства» (Д.И.Фельдштейн), становится «культурным человеком» в «пространстве-времени» вполне определенной культуры с присущим ей хронотопом как координатной сетки, внутри которой это развитие происходит.

В настоящей работе индивидуальный хронотоп понимается как характерное для индивида сочетание временных и пространственных составляющих его интенциональности. Последняя интерпретируется как бытийное состояние пристрастности отношения человека к миру.

Объект исследования: временная перспектива личности.

Предмет исследования: становление временной перспективы личности в контексте культурного развития индивидуального хронотопа.

Цель исследования - провести теоретическое и эмпирическое изучение развития временной перспективы личности с позиции культурно- исторического подхода.

Общая гипотеза исследования

Онтогенетическое развитие временной перспективы происходит в соответствии с принципом гетерохронии: в онтогенезе периоды преимущественного развития темпоральных характеристик временной перспективы сменяются периодами преимущественного развития ее пространственных характеристик. Каждый этап онтогенеза вносит качественно своеобразный вклад в развитие временной перспективы личности и характеризуется определенными факторами, оказывающими наибольшее влияние на ее формирование.

Частные гипотезы исследования

1.

2. Эти периоды являются сензитивными для развития соответствующей стороны хронотопа, а также воли и произвольности как разных феноменологических реальностей воли. Этапы преимущественного развития временной стороны хронотопа благоприятны для становления воли как свободного желания, как «органа будущего», а этапы преимущественного развития его пространственной стороны - произвольности как умения в режиме «здесь-и-теперь» владеть своим поведением в ситуации разнонаправленности мотивов, внутренних и внешних требований.

3. Характеристики индивидуального хронотопа могут служить дифференцирующим критерием при сравнении особенностей личностного развития на детско-юношеских этапах онтогенеза. В периоды интенсивного становления временной стороны хронотопа дифференцирующими являются его темпоральные характеристики, а в периоды интенсивного развития пространственной стороны – характеристики ценностно- смыслового содержания.

4. Развитие временной перспективы и индивидуального хронотопа в детстве, отрочестве и юности определяется, наряду с возрастным фактором, такими факторами, как историческое время, социальная ситуация развития, особенности обучения и воспитания.

5. Характеристики временной перспективы являются важным показателем психологического здоровья современных подростков и юношей.

6. Особенности временной перспективы в молодости и зрелости связаны с такими результирующими параметрами жизненного пути человека, как уровень и характер образования, профессиональная ментальность, социальный статус, которые могут нивелировать ее возрастную специфику.

Задачи исследования

1. Осуществить теоретический анализ положений эволюционного подхода к развитию временной перспективы, описывающих филогенез психических механизмов предвосхищения будущего.

2.

3. Проанализировать различные направления исследований психологического времени и временной перспективы в контексте представлений о развитии личности и субъектности человека.

4. Обосновать продуктивность культурно-исторического подхода к проблеме временной перспективы в процессе формирования личности.

5. Провести изучение предпосылок развития временной перспективы личности и механизмов волевого поведения на ранних этапах онтогенеза - в младенчестве, раннем и дошкольном возрастах.

6. Изучить особенности развития временной перспективы и индивидуального хронотопа в младшем школьном возрасте. Рассмотреть влияние на этот процесс различной организации учебной деятельности.

7. Выявить характеристики временной перспективы в подростковом и юношеском возрастах. Определить характеристики временной перспективы, которые могут служить показателями психологического здоровья личности и некоторых форм его нарушения.

8. Провести исследование специфики развития временной перспективы у воспитанников учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

9. Провести кроссисторическое исследование, проанализировав особенностей временной перспективы подростков и юношей 1980 - 2000- ых г.г.

10.Осуществить социально-психологическое исследования интенциональной стороны ментальности взрослых людей для выявления связи ее характеристик с такими факторами как социальный статус, уровень образования, материальное положение, гендер.

11.Разработать концепцию развития временной перспективы, базирующуюся на культурно-историческом подходе к пониманию личности.

Теоретико-методологическую основу исследования составили: положения культурно-исторической теории Л.С.Выготского, его представления о структуре и динамике возраста, о социальной среде как источнике психического развития ребенка; теория личности и представления об этапах ее формирования в онтогенезе Л.И.

Методы исследования

1. Констатирующая стратегия, включающая различные методы эмпирического исследования, в числе которых: метод мотивационной индукции ММИ Ж.Нюттена в нашем переводе и адаптации, методика мотивационных предпочтений, методика «Золотой возраст» (вариант А.М.Прихожан), разработанная нами совместно с И.Г.Дубовым методика социально-психологического исследования интенциональной стороны ментальности, разнообразные рисуночные методы. Параллельно использовались различные диагностические методики для соотнесения характеристик временной перспективы с личностными и поведенческими особенностями. Констатирующая стратегия с использованием ММИ легла в основу кроссисторического исследования временной перспективы подростков и юношей.

2. Формирующая стратегия использовалась, во-первых, в рамках деятельности экспериментальной площадки, направленной на внедрение, отработку и мониторинг эффективности педагогической технологии, в основу которой заложены определенные принципы формирования пространственных и временных представлений, освоения хронотопа культуры; во-вторых, в рамках разработки и апробации активных методов в контексте научно-методического обеспечения деятельности психологической службы образования.

Статистическая обработка данных осуществлялась с помощью программного пакета SPSS Windows 15.5 и включала анализ достоверности различий, дискриминантный анализ, факторный и кластерный анализы.

Характеристика обследованных групп. В исследовании приняли участие более 3000 человек разных возрастов. Большую часть выборки (более 2000 чел.) составили дети и подростки, учащиеся общеобразовательных школ гг. Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Смоленска, Суздаля, Уфы, Орехово-Зуево; воспитанники детских домов, школ-интернатов, детских деревень системы SOS-киндердорф. Взрослую выборку составили 1000 жителей г. Москвы в возрасте от 18 до 60 лет.

Положения, выносимые на защиту

1. Временная перспектива личности представляет собой специфическое хронотопическое образование, которое, с позиции культурно-исторического подхода, можно рассматривать как высшую психическую функцию, натуральной основой которой является способность живого организма, наделенного психикой, учитывать в своем поведении пространственно- временные характеристики земного существования. На каждом новом этапе эволюционного развития психики увеличивается мощность этой способности, формируются все более совершенные механизмы ее реализации. Человеческий уровень развития психики в качестве главного основания такого механизма включает присвоение индивидом хронотопа культуры как системы зафиксированных в знаках, орудиях деятельности представлений о времени и пространстве, причем не только физическом, но и ценностно-смысловом.

2. Становление индивидуального хронотопа как характерного для отдельного индивида сочетания временных и пространственных составляющих его интенциональности происходит в пространстве-времени определенной культуры, определяющей специфику в представлениях о пространстве и времени, паттернах отношения к ним у людей разных культур в различные исторические эпохи.

3. Онтогенетическое развитие временной перспективы личности подчиняется принципу гетерохронии: периоды преимущественного развития ее темпоральных характеристик сменяются периодами преимущественного развития пространственных характеристик. Принцип гетерохронии дополняет представление о линейности в развитии временной перспективы, в соответствии с которым фиксируется ее последовательное расширение как в темпоральных, так и в пространственных параметрах (К.Левин).

4. Каждый этап детско-юношеского онтогенеза вносит качественно своеобразный вклад в развитие временной перспективы личности и является сензитивным для развития разных сторон хронотопа.

4.1. Происходящий на самых ранних этапах новорожденности переход от физиологического ритма существования эмбриона в материнском организме и непосредственной пренатальной общности «мать-ребенок» к ритму культурного взаимодействия матери и ребенка является началом становления культурного хронотопа ребенка. На первом году жизни преимущественно развивается временная сторона индивидуального хронотопа, что проявляется в существенном увеличении времени антиципации удовлетворения органических и социальных потребностей. В раннем детстве происходит преимущественное развитие пространственной стороны индивидуального хронотопа: ребенок активно «встраивает» свое тело в физическое пространство и в пространство предметов культуры, «присваивает» эти пространства, овладевая доступными ему в непосредственном контакте предметами. Дошкольное детство - период преимущественного развития, на качественно новом уровне, временной стороны индивидуального хронотопа: временная перспектива дошкольника начинает включать его представления о всей предстоящей жизни, в том числе представления о конечности жизни, о возрастах жизни, интенсивно развивается способность к целеполаганию и планированию во времени своих действий.

4.2. В младшем школьном возрасте происходит интенсивное развитие пространственной стороны индивидуального хронотопа, а переходный возраст, включающий отрочество и раннюю юность при специфичности каждого из этих периодов - для развития его временной стороны. В переходном возрасте именно темпоральные характеристики временной перспективы выступают в качестве дифференцирующего критерия при сравнении между собой различных групп подростков и юношей/девушек, в то время как в младшем школьном возрасте подобным дифференцирующим критерием служат пространственные характеристики временной перспективы и индивидуального хронотопа.

5. Этапам развития временной перспективы и, шире, индивидуального хронотопа соответствуют определенные этапы в развитии воли и произвольности. Периоды преимущественного развития временной составляющей хронотопа являются в то же время периодами развития воли, понимаемой как «свободная воля», как обращенное в будущее желание. Периоды преимущественногоразвития пространственной составляющей хронотопа – это периоды становления произвольности как способности к владению своим поведением в актуальном, «здесь-и-теперь» существующем пространстве жизнедеятельности. В раннем юношеском возрасте эти две реальности воли в определенном смысле объединяются: возникновение жизненного плана, т.е. целей и мотивов, во времени далеко выходящих за пределы актуальной ситуации жизнедеятельности субъекта, становится средством саморегуляции, преодоления ситуативности поведения, формирования способности к активному (а не реактивному) поведению. Возникновение такого способа овладения собственным поведением является и критерием перехода от подросткового к раннему юношескому возрасту, и существенным параметром психологического здоровья и психологической зрелости личности на данном возрастном этапе ее развития.

6. Выявленные закономерности становления индивидуального хронотопа служат подтверждением основанной на деятельностной концепции гипотезы о возрастной периодизации, предложенной Д.Б.Элькониным: периоды преимущественного развития временной составляющей хронотопа и воли как «органа будущего» соотносимы с периодами развития мотивационной стороны деятельности в периодизации Д.Б. Эльконина, а периоды преимущественного развития пространственной составляющей хронотопа и произвольности - с периодами развития операционально-технической стороны деятельности.

7. Специфика временной перспективы в отрочестве и юности в значительной степени определяется актуальным социокультурным контекстом. Этот контекст влияет также на ту возрастную границу, которая разделяет подростковый и ранний юношеский возраста, сдвигая эту границы в зависимости от конкретной социальной ситуации развития подростка.

8. Гендерные различия временных перспектив выражаются в специфике содержания, а также более сложной и противоречивой динамике изменения временной перспективы у девушек, по сравнению с юношами, что определяется существующей в обществе гендерной асимметрией.

9. На взрослых этапах онтогенеза временная перспектива определяется не столько возрастными, сколько индивидуальными особенностями жизненного пути. Это проявляется в вариабельности временной перспективы в зависимости от социального статуса, имущественного положения, образовательного уровня и гендерных характеристик человека.

8. Разработанная концепция развития временной перспективы, базирующаяся на культурно-историческом подходе к пониманию личности, расширяет представления об онтогенезе временной перспективы за счет введения принципа гетерохронии развития пространственной и темпоральной составляющих индивидуального хронотопа, позволяет описать качественное своеобразие этапов развития временной перспективы как специфического хронотопического образования.

Научная новизна. Обоснована продуктивность подхода к рассмотрению временной перспективы личности как хронотопического образования.

Теоретически и эмпирически доказано, что развитие временной перспективы в детстве, отрочестве и юности подчиняется принципу гетерохронии: периоды преимущественного развития временной составляющей хронотопа чередуются с периодами преимущественного развития его пространственной стороны. В логике такой периодизации дифференцирующими критериями личностного развития разных категорий детей служат соответственно временные или пространственные составляющие хронотопа.

Впервые проведено кроссисторическое исследование особенностей формирования временной перспективы у подростков и старшеклассников, время взросления которых приходилось на различные периоды жизни нашего общества: периода «застоя» (конец 70-начало 80-х г.г. ХХ в.), годы перестройки (середина и конец 80-х г.г.), постсоветский этап развития (90-е г.г.) и начало XXI в. Продемонстрировано значительное,

по сути прямое, влияние социокультурного контекста на характер временных перспектив подрастающего поколения.

Доказано влияние способа организации учебной деятельности в начальной школе на развитие индивидуального хронотопа, преимущественно его пространственной составляющей.

Выявлены особенности временной перспективы воспитанников учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, специфика которой на всех этапах школьного детства состоит в характеризующей мотивационную сферу таких детей жесткой привязанности (содержательной и темпоральной) их мотивов к актуальной ситуации жизнедеятельности, в сокращенности их временной перспективы.

Использование мотивационного подхода, включая специально разработанный инструментарий, для социально-психологического исследования интенциональной стороны ментальности большой по численности группы взрослого населения (18 - 60 лет) выявило зависимость интенциональности от пола, возраста, образовательного и социального уровня респондентов.

Теоретическая значимость. Представлено теоретическое и эмпирическое обоснование нового научного подхода к изучению онтогенеза временной перспективы личности в контексте развития индивидуального хронотопа. Разработанная концепция развития временной перспективы, базирующаяся на культурно-историческом подходе к пониманию личности, расширяет представления об онтогенезе временной перспективы за счет введения принципа гетерохронии развития пространственной и темпоральной составляющих индивидуального хронотопа, позволяет описать качественное своеобразие этапов развития временной перспективы как специфического хронотопического образования. Данный подход развивает традицию культурно-исторической психологии, рассматривая индивидуальный хронотоп как имеющий натуральную основу в форме сущностной способности живых существ, наделенных психикой, к антиципации, но получающий собственно человеческую определенность в процессе освоения (присвоения) индивидом хронотопа той или иной культуры.

Заявленный подход, реализованный в теоретическом и эмпирическом исследовании, расширяет представления об онтогенетическом развитии личности, индивидуальности и субъектности человека, позволяет выдвинуть гипотезу о процессе становления волевой структуры личности.

Выявленная гетерохронность развития индивидуального хронотопа расширяет доказательную базу представлений Д.Б.Эльконина о периодизации психического развития. Описанные в ней периоды развития мотивационной стороны деятельности являются также периодами, сензитивными для развития временной составляющей хронотопа и воли, а периоды преимущественного развития операционально-технической стороны - пространственной составляющей и произвольности.

Использование мотивационного подхода, включающего специально разработанный инструментарий эмпирического исследования, для изучения интенциональной стороны ментальности расширяет возможности социально- психологического исследования интенциональности больших по численности групп взрослого населения, что дает принципиальную возможность проведения мониторинговых исследований ментальности как социокультурного феномена.

Методологический и методический подходы к изучению временной перспективы, реализованные в исследовании, могут служить основанием для разработки проблем новой междисциплинарной области исследования - социальной психологии развития.

Практическая значимость исследования. Выявленные в исследовании закономерности и факты могут быть использованы в практической психологии образования как в диагностической, развивающей, консультационной работе практического психолога с детьми, родителями, учителями и воспитателями, так и в создании технологий обучения и воспитания детей разных возрастов, экспертизы образовательных программ и технологий.

Материалы исследования могут быть использоваться в работе с особыми контингентами детей и взрослых - детьми-сиротами, подростками с аддиктивным и делинквентным поведением, людьми, находящимися в состоянии посттравматического стресса и т.п. в контексте обеспечения их психического здоровья и конструктивного личностного развития.

Данные и выводы исследования могут послужить основой для

проведения конкретных психологических и социально-психологических исследований в области социальной психологии развития.

Полученные результаты используются в процессе профессиональной подготовки и повышения квалификации психологов, социальных педагогов, воспитателей и учителей в рамках курсов «Психология личности», «Психология развития и возрастная психология», «История и теории социальной психологии развития», «Психология подростка»,

«Эмоционально-личностные нарушения на различных этапах онтогенеза», «Ребенок без семьи» и др.

Внедрение результатов исследования. Результаты исследования вошли в качестве составной части в разработку научно-методических основ детской практической психологии и психологической службы образования, которые велись в Психологическом институте РАО; внедрены в практику работы психологической службы образования России.

Полученные в диссертационном исследовании разработки вошли в комплекс диагностических и реабилитационных методов работы с лицами, пережившими травматический стресс.

Материалы исследования использовались в практике деятельности международной организации SOS – Детские деревни, в частности, при отборе кандидатов на должность матерей-воспитательниц, в программе их подготовки для работы с детьми-сиротами в детских деревнях (в рамках «школы матерей»), непосредственно в работе с воспитателями и воспитанниками детской деревни-SOS-Томилино; послужили основой для создания ряда методических рекомендаций, адресованных работникам учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также созданной по заказу Министерства образования и науки РФ (2008 г.) программе отбора кандидатов для замещающих семей и работы с ними.

Материалы исследования использовались при разработке серии реабилитационных программ для работы с разного рода трудными семьями в условиях стационара Московской службы психологической помощи населению.

Эти материалы были также использованы в разработке и осуществлении деятельности экспериментальной площадки «Введение в знаковые формы работы с культурой через организацию символического творчества ребенка» (ГОУ СОШ № 1096 г. Москвы), а также ГОУ СОШ № 19 г. Новосибирска и №№ 6, 36, 39 г. Смоленска, где велось и ведется преподавание по технологии «Росток».

Результаты исследования используются в образовательном процессе для обучения аспирантов и студентов Московского городского психолого-педагогического университета, факультета психологии ГАУГНа, факультета психологии УРАО, Института психологии им. Л.С.Выготского РГГУ, Психологического института РАО, а также для повышения квалификации педагогов и психологов в рамках факультета повышения квалификации МГППУ.

Надежность и обоснованность результатов исследования обеспечена последовательной реализацией методологических позиций, теоретической и методической проработанностью проблемы; использованием взаимодополняющих методов исследования; содержательным сравнительным анализом феноменологии явления и связей, выявленных на обширной репрезентативной выборке (n=3000 в эмпирическом исследовании).

Обоснованность данных обусловливается адекватностью измерений, тщательной статистической обработкой материала; перепроверкой отдельных вызывающих сомнение результатов; соотнесением количественных и качественных данных.

Апробация исследования. Основные положения и результаты работы неоднократно представлялись на научных сессиях Психологического института РАО; докладывались автором на симпозиуме «Психологическая служба в школе» (Таллин, 1983), Всесоюзной конференции «Научно-практические проблемы школьной психологической службы» (Москва, 1987), VII съезде Общества психологов СССР (Москва, 1989), I съезде практических психологов образования России (Москва, 1994), II съезде практических психологов образования России (Пермь, 1996), Всероссийской научно-практической конференции «Ребенок в современном обществе» (Москва, 2007), Международной научно-практической конференции «Психологические проблемы семьи и личности в мегаполисе» (Москва, 2007), Международной научно-практической конференции «Современные проблемы психологии личности: теория и практика» (Москва, 2008), международных симпозиумах «Психологические проблемы смысла жизни и акме» (Москва, 2008, 2009), Международной конференции «Общение и развитие в детском возрасте» (Москва, 2009), Международной научно- практической конференции «Психологические инновации в экономике и финансовом бизнесе» (Москва, 2009), I Всероссийской научно-практической конференции «Социальная психология малых групп» (Москва, 2009), II Всесоюзной научно-практической конференции по психологии развития «Другое детство» (Москва, 2009).

Диссертация обсуждена на расширенном заседании лаборатории научных основ детской практической психологии Психологического института РАО (2009) и на расширенном заседании кафедры возрастной психологии Московского городского психолого-педагогического университета (2010).

Материалы диссертации отражены в 68 публикациях по теме исследования общим объемом 84,5 п.л.